— И что же вы намерены со мной делать? — как можно спокойнее спросила я. — Вы похитили меня, собираясь отомстить моей матери. Но я — не она, я не знаю вас, и потому эта месть не принесёт вам радости, а вот неприятности — обязательно. Ваш дядя собирался встречаться со мной в ближайшее время и уже наверняка заподозрил неладное. Если вы вернёте меня в его дом, я обещаю вам, что сохраню весь наш разговор в тайне. Прошу вас, одумайтесь!
— Нет, моя дорогая, об этом не может быть и речи.
Мужчина приблизился и навис надо мной, поднял руку, словно собираясь погладить меня по голове, но в последний момент отдёрнул её. Неужели стыдно стало? Но он просто достал из кармана платок, тщательно вытер испачканные в красном порошке пальцы и с видимым удовольствием запустил их в мои волосы.
— Ты так похожа на Элли… Но я даже рад, что ты — не она. Ты молодая, ты ещё долго будешь такой. Моя маленькая птичка…
Я изо всех сил уворачивалась от его рук и губ, но что я могла, связанная?! Некстати вспомнился Дэлль. Неужели и он чувствовал что‑то похожее, целуя меня?
— Я не буду принадлежать вам, никогда! Лучше сразу убейте! Я вас ненавижу!!
Он невольно отпрянул от моего крика. Отдышался и снова исчез где‑то в глубине зала.
— Мне всё равно, что ты чувствуешь ко мне, маленькая невезучая девочка. Потому что очень скоро всё изменится. Для тебя больше не будет других мужчин. Только я. До самой моей смерти. И твоей. Прости, но пережить меня ты уже не сможешь… Таков ритуал.
Я похолодела.
— Ну, что же ты молчишь? Это будет справедливо. Я ведь не убью тебя, не покалечу. Наоборот, буду заботиться о тебе, любить свою маленькую Элли… Тебе понравится. Не волнуйся, я собираюсь прожить ещё долго — долго, обещаю!
Волна отчаянья захлестнула меня, даже дышать стало трудно. Ритуал полного подчинения… О нём знали даже далёкие от магии люди. Это было по сути то же проклятье — не смертельное, но необратимое и настолько ужасное, что за его применение мага без всякого снисхождения лишали 'искры' и приговаривали к пожизненному заключению. Не казнили только потому, что тогда неизбежно погибнет и безвинная жертва. 'Хозяин' отнимал у неё не только волю, но и саму жизнь, навечно связывая её со своей. При этом зачарованный отнюдь не выглядел механической куклой. Обычный живой человек или нечеловек, даже характер, привычки вроде бы оставались прежними. Но при этом — полная и безоговорочная преданность хозяину. Преданность… или любовь, вернее, её некое звериное подобие.
Эрисфей действительно умел быстро думать и быстро действовать. Всего через пять минут после того, как он увидел меня у мэтра на кухне — и план идеальной мести готов. Если он проведёт ритуал, то наверняка останется безнаказанным. Ведь моя жизнь будет отныне и навсегда связана с его. Я буду беззаветно любить этого немолодого и совсем некрасивого человека, точнее, этого монстра в человеческом обличьи. Буду изо всех сил защищать его перед мэтром и перед Даном…
Дан… Прости меня, если сможешь. В том, что я оказалась здесь, только моя вина. Я сама невольно приговорила себя хуже, чем к смерти, только потому, что испугалась поговорить с тобой при дневном свете и выяснить всё до конца. Расплата за трусость слишком велика… но не мне о том судить. На всё воля Света…
Я беззвучно прошептала молитву, попросив дать мне сил достойно встретить свою судьбу, какой бы она ни была. Просить о помощи я не стала — предусмотрительный Эрисфей не раз хвастался своим талантом заметать следы, значит, найти меня здесь будет непросто. Даже если мэтр чудом вспомнит о заброшенном доме в горах, то добраться до меня быстро вряд ли сумеет. Не думаю, что у него сохранились пространственные координаты этого места. Значит, помощь, если она и будет, то придёт слишком поздно. К этому времени я уже превращусь в бездушную, не принадлежащую себе живую игрушку… Нет, я не должна этого допустить, лучше смерть!