— Ей кто‑то ляпнул, что он сейчас при смерти, невосполнимое энергетическое истощение, — шепнул Дан. — Она так рвалась сюда, разве я мог не пустить бедную женщину?!
— Тёма, перестань… я в порядке! Что ты делаешь?? Тёма!!
Мэтр слегка пришёл в себя и попытался осторожно отодвинуться, но куда там! В него вцепились с таким отчаяньем, что появился риск задохнуться или утонуть. Затравленный взгляд остановился на нас с Даном. Немая просьба о помощи, потом медленно проступающее понимание… и:
— Паршивец!! Убери её!!
Дан отрицательно покачал головой и спрятал лицо у меня в волосах. Маг побагровел, теперь уже от гнева, и, вырвав руку, мгновенно сотворил маленький сгусток белого пламени. И с мстительным удовольствием швырнул его в нашу сторону. Я всё равно немного испугалась, хоть помнила про амулеты и понимала, что вряд ли он всерьёз хочет причинить нам вред, даже в таком взвинченном состоянии. Зато смогла наглядно увидеть королевскую защиту в действии: огненный шар, не долетев до нас, резко изменил траекторию и с громким хлопком врезался в потолок. При этом, как ни странно, на нас даже краска не посыпалась. Она вообще не посыпалась — не иначе, специальная, антимагическая. Предусмотрительно!
Госпожа Темрина мельком обернулась на звук, окинула безразличным взглядом монарха с девицей на руках и снова повернулась к мэтру, который за это время сумел выбраться из кресла и сделать вороватый шажок к двери. Дальнейшие шаги дались гораздо тяжелее, а попытки отцепить от себя влюблённую женщину и вовсе проваливались одна за другой. Но всё же в конце концов мэтр достиг своей цели — не двери, а стены рядом с ней. Грохнул кулаком, вызывая портал, злобно оглянулся на Дана, ужом вывернулся из объятий метрессы Видро… Вернее, почти вывернулся. Она в последний момент успела схватить его за рукав мантии, и в портале они исчезли оба.
— Куда он ведёт?
— К нему домой.
Мы с Даном посмотрели друг на друга… И бессовестно, совершенно бессовестно расхохотались.
— Ничего себе, я и подумать не могла, что она до сих пор любит бедного мэтра, — вытирая невольные слёзы, призналась я. — Тогда понятно, почему она так ко мне отнеслась.
— Да уж. Ревнивая женщина — это стихийное бедствие…
Дан оглянулся на распахнутую дверь спальни, сделал над собой видимое усилие и понёс меня обратно в гостиную. Но не к дивану, а к креслу у окна. В нём и устроился, по — прежнему не спуская меня с рук.
Помолчали. Каждый из нас понимал, что пришло время начать новый важный разговор — теперь уже на двоих, и по — своему страшился его. Что‑то между нами неизбежно изменится… вот только в лучшую ли сторону?
— Сина… Могу я задать тебе один вопрос?
'Мамочки…'
— А я? Правда, у меня их намного больше, чем один.
— Тогда сначала ты, — мне показалось, что он даже обрадовался.
— Мэтр сказал, что заклинание на высвобождение внутреннего резерва когда‑то помогло и тебе. Значит, тогда тебе угрожала смертельная опасность?
Не знаю, почему я решила спросить именно об этом, но Дан лишь передёрнул плечами и равнодушно ответил:
— Конечно. И не раз. Тебя это удивляет?
— Ну… Вообще‑то да. У тебя же наверняка есть куча личной охраны, тролли, гвардейцы, мэтр, в конце концов…
— Есть. Но это не значит, что всю жизнь надо прожить за их широкими спинами. Нельзя полностью уповать на других, Сина. Даже самый всесильный маг — всего лишь человек, со своими слабостями, абсолютной силой не обладает никто, кроме Света. Ты сама это не хуже меня знаешь… В ранней юности на меня два раза покушались. Я был тогда легкомысленным мальчишкой, и во второй раз цель была бы достигнута, если бы не то заклинание.
— У тебя тоже что‑то выросло?
— Ага, глаза, — со смешком ответил он. — У меня открылась забавная способность видеть даже в абсолютной темноте. По сравнению с крыльями не такое уж полезное приобретение, но высшие силы прекрасно знают, кому что нужнее. Сейчас я жив только благодаря тому, что со временем эта моя способность не исчезла и даже развилась.
— Ты имеешь в виду более поздние покушения?
— Я имею в виду Илиану, — прямо сказал Дан. — Об этом знает только мой личный маг, и теперь ты. Если как следует сосредоточиться, я могу увидеть то, что происходит, скажем, за соседней стеной. И даже не только за соседней.
— Ух ты!!