— Я нечасто так развлекаюсь, голова потом сильно болит… Но десять лет назад я просто не рискнул оставить королеву без своего 'всевидящего ока'. То, что я увидел, безусловно, стоило больной головы.
— Она и в самом деле хотела тебя отравить?
— Да. Правда, сама она думала, что даёт мне какое‑то подавляющее волю зелье, как обещал её изобретательный папочка. Будто бы после этого я начну беспрекословно выполнять все её просьбы до единой. Конечно, Илна не собиралась игнорировать столь щедрый подарок. Несмотря на свою любовь к интригам, она во многом была женщиной недалёкой и беспрекословно слушалась указаний своей тисверейской родни. Я настолько устал от их козней, что однажды просто не выдержал: в ответ на очередную провокацию решил уничтожить этот змеиный рассадник. Мы первые развязали войну, и нам было по силам её выиграть. Нетрудно догадаться, как отнеслась к этому Илиана. Вот поэтому её внезапное появление в ставке не могло не вызвать подозрений. Как и её горячее желание поддержать мужа в этот нелёгкий для него момент. Конечно, я ей не поверил и уже на следующее утро намеревался отправить обратно в Светлый. А до этого решил не спускать с неё глаз. Я заметил, как она добавила что‑то в вино, которое потом собственноручно подала мне. Вместе с мольбой о прекращении войны с её бедной маленькой родиной… Я так явно чувствовал её фальшь, что вконец разозлился и решил публично призвать её к ответу. Вызвал Роха и Олава, и при них сообщил о том, что видел. Илна, конечно, всё отрицала. Но в кои‑то веки поняла, что я не шучу — если мэтр подтвердит попытку покушения на монарха, то впереди её ждёт открытый суд за государственную измену, развод и, как минимум, ссылка в самый отдалённый и захудалый монастырь до конца жизни. Последняя угроза напугала привыкшую к роскоши королеву сильнее всего. Она решила во всём признаться и рассказала о зелье, которое прислал её отец. Олав сходу не смог определить его состав, и тогда для подтверждения своих слов Илна отпила из бокала маленький глоток. Она думала, с одного — единственного ничего не будет, зато мы все ей поверим. Это была её роковая ошибка…
В тот же день Олав установил, что зелье содержало сильнейший и очень редкий яд, причём с отсроченным сроком действия. Мой 'любящий' тесть всё рассчитал правильно: после моей внезапной кончины Илну заподозрили бы в любом случае, но вот доказать её причастность было бы почти невозможно.
А дальше начался ад… Услышав от мага приговор, Илна от ужаса потеряла сознание. Противоядия тогда ещё не существовало, и я смотрел на неё — пока ещё живую, и понимал, что её смерть частично останется и на моей совести.
— Поэтому ты и закончил эту войну? Это была её последняя просьба?
— Не совсем. Самой Илне в то время была глубоко безразлична судьба Тисвереи, её занимала только своя собственная. Она как одержимая металась по дворцу, рыдала, била посуду и крушила всё подряд, проклинала меня, своего отца, всех; она верила и не верила, что умрёт… Так продолжалось ровно неделю. А на восьмой день она вдруг успокоилась и смирилась с неизбежным. Даже смогла нормально попрощаться с Дэлькой… И простить меня. И сама попросила у меня прощенья — за всё, на этот раз совершенно искренне. Никто из её любящей родни на похороны не приехал, хотя я гарантировал им полную неприкосновенность. К этому времени ни одного лидорского солдата на территории Тисвереи уже не было…
— Ты очень любил Илну? — через некоторое время решилась спросить я. — Сильнее, чем мою маму?
Дан внимательно посмотрел на меня и улыбнулся уголками губ.
— Не знаю, какого ответа ты от меня ждёшь. Боюсь, Сина, что за Элли ты можешь на меня обидеться.
— То есть?..
— В последние три дня я много думал об этом и понял, что по — настоящему я не любил ни одну из них. Просто потому, что мне теперь есть с чем сравнить…То, что я испытывал к своей жене, вообще нельзя было назвать любовью. Ослепление, страсть, наваждение — всё это схлынуло в один миг, оставив взамен горькое недоумение. Да, Илна была очень красивой женщиной. Я бы сказал, чудовищно красивой. Но за этой красотой не было ничего, одна пустота. Как жаль, что я понял это слишком поздно…
— А Элли?
— С ней было совсем по — другому. Она тоже ослепляла — своими чудесными волосами, своим голосом, своим смехом. Своей искренностью и жаждой жизни. Полная противоположность высокомерной, истеричной Илне… Меня тянуло к ней, к её теплу. Но ей самой был нужен только Итан. И я так и не посмел встать между ними. В душе я очень завидовал ему, но понимал, что каждый из нас получил то, что заслужил. Все эти годы я вспоминал Элли как свою несбывшуюся мечту и думал, какое же это, должно быть, счастье — найти и удержать рядом свою истинную, дарованную Светом женщину.