— Нет. — Улыбаюсь. — Это как раз тот случай, как ты мечтала: ваши девчачьи секретики.
— А у тебя есть секретики?
Если б она знала, сколько у меня этих секретиков. От нее, от Дэна, от Ольги и даже от отца.И лишь некоторые секреты я делил с Ольгой. Она так и скрывала от отца свою беременность. Встретившись неделей позже с ним, она прорыдала потом у меня на руках большую часть ночи, уснув в бессилии, а я так и просидел до утра, боясь пошевелиться и ее потревожить. Не знаю, как получилось так, но ко мне Ольга относилась совершенно иначе, чем к Энжи. Если та была для нее «котенком» или «моей девочкой», в отношении меня Ольга вела себя на равных, иногда лишь по-доброму насмехаясь и поддразнивая. В ответ на мой вопрос наедине, зачем, однажды засмеялась:
— Да завидую я ей. Вам обоим завидую.
Наедине мы с ней оказывались часто, она запросто могла остаться у меня ночевать, если мы засиживались за разговорами. Говорили обо всем: об отце, об Энжи, о прошлом и будущем.
Однажды она притащила упаковку пива. На мой изумленный взгляд ответила, что ровно два года назад отец впервые заговорил с ней, так что можно этот день считать их днем знакомства.
— Ты ж не позволишь мамочке наотмечаться в одиночестве?
Я попробовал возмутиться, что ей вообще нельзя пить, она на меня слегка вызверилась.
— Мы поменялись ролями, и ты решил стать моим папочкой? Я уеду, и сама нажрусь гораздо сильнее. Так что, папочка, будешь мне помогать и контролировать.
Мы просидели очень долго в тот раз. Пиво сняло те немногие барьеры, что между нами оставались, она рассказывала о своей, как оказалось, порой весьма нелегкой жизни. Мы говорили на любые интимные темы. Ее вроде как шуточная попытка сесть мне на руки закончилась довольно жарким поцелуем. С трудом оторвавшись от меня, нетвердой походкой она подошла к холодильнику, достала кувшин и окатила меня ледяной водой.
— Так лучше?
Я кивнул. Остатки из кувшина она вылила на себя. А я разразился смехом. Она в полном непонимании уставилась на меня.
— Ты решила меня так успокоить? — еле проговорил я через хохот. — Посмотри в зеркало.
Она оглядела себя. Ее тонкий халат, который давненько прописался в моей ванной, намокнув, буквально обтянул ее тело подобно второй коже и стал полупрозрачным. Она посмотрела на стеклянный кувшин в своей руке.
— Я иногда понимаю Энжи, когда она говорит, что готова тебя убить. — Она поставила кувшин на стол и подошла ко мне. — Я перед ним стою голая, а он ржет. Вот сволочь.
В шутку начала таскать меня за волосы, а когда я подхватил ее и усадил себе на колени, засмеялась сама. Так мы и закончили нашу попойку, еще долго смеясь и болтая.
Лишь укладываясь спать на моей кровати, отвернувшись от меня, она сказала:
— Знаешь, если ты когда-нибудь захочешь этого, я буду очень рада. Я ведь тоже по-своему в тебя влюблена. Сама этого не ожидала, но вынуждена признать. Я тебя люблю.
Я сгреб ее в охапку, сжал в объятиях. Постарался говорить очень сонным голосом.
— Я тоже тебя очень сильно люблю.
Почти уткнувшись носом в ее шею, я лежал и чувствовал, как сильно бьется под моей рукой ее сердце и как при каждом моем дыхании изгибается ее тело.
Не знаю, как Ольга, но проснулся я довольно бодрым. Легким шоком для меня было то, что пока я спал, она умудрилась развернуться в моих объятиях и спала наполовину на мне, прижавшись обнаженным телом, Распахнутый халат покрывал нас сверху. Сдерживаясь изо всех сил, я постарался выскользнуть из-под нее и, когда это почти получилось, ее руки обвили мою шею увлекая всем телом к ней.
— Это тебе моя маленькая месть, изверг. — Улыбаясь, она поцеловала меня и легонько оттолкнула. – Я знаю, что ты не спал и издевался надо мной.
Когда я выходил из комнаты, она вдогонку буквально прожурчала своим чарующим голосом:
— Ладно, я понимаю, почему ты не хочешь спать со мной. А с ней? Вы ведь без ума друг от друга, вам хорошо вместе…
— Не знаю. — Я заглянул в комнату, эта сереброволосая бестия до сих пор нежилась на кровати обнаженной. — Наверное, именно поэтому я боюсь это испортить.
— А ты не боишься опоздать? — прокричала она мне вслед.
Естественно, такие отношения «на грани» мы тоже по умолчанию держали в секрете от Энжи. Я сам не стремился к такой близости с Ольгой, но очень дорожил ею и оттолкнуть или даже просто расстроить ее не мог. До этой самой грани. Но еще больше я дорожил Энжи. Наверное, отец и Ольга правы, я изменился – раньше мне было плевать и на грани, и на чужие чувства.
— Сережа. — Она повисла на моем плече. — Дэн говорил, что он нас может в отпуск на две недели отпустить. Я оболтусов подготовила, они сами справятся.