Имя, выбранное Олей, вызвало у меня истерический смех.
— Когда мы с Энжи обсуждали, кто у тебя родится, она сказала, что девочка будет с таким же характером, как у нее. Мне стало страшновато. А теперь еще и имя почти такое же.
— Ну, у тебя есть Энжи, — ответила Ольга, тоже смеясь, — будет еще и Лика.
Так и получилось.
— Привет. — Целую в щеку. — Случилось что?
— Случилось. — Она идет в кухню, подразумевая, что я должен топать за ней.
Садимся.
— И?..
— Случилось то, что человек, которого я люблю больше, чем любила бы родного брата – … обманщик.
Она никогда со мной так не говорила. Дождался и я разноса от «мамы Оли», знать бы повод.
— Объясни.
— Это ты объясни. Ты врешь Энжи, что не заходишь в игру. Я понимаю, что ты ее оберегаешь, хоть и не одобряю, что ты ее обманываешь. Но ты и мне говорил тоже самое. Ты врал и мне.
— С чего ты это все взяла?
— Краш. Тридцать третий уровень.
— Мало ли Крашей может быть?
— Такой, — она заговорила почти шепотом, — кто смог бы, выбирая облик новичку, нарисовать мой портрет, один.
Вот это нокаут.
— Как ты узнала?
Ольга встала, подошла к двери комнаты.
— Ириша. — тихо позвала она.
К нам вышла высокая симпатичная дечонка-подросток.
— Знакомься, Ириша, вот это и есть тот самый Краш.
Я непонимающим взглядом смотрю на обеих. Ох, как мне знаком такой восторженный взгляд. Но я привык его видеть в исполнении огромных сапфиров Энжи, а не таких же огромных серых с зелеными прожилками. Не хватало мне еще проблем.
— И ты Сережа, знакомься, это Лира.
Становится понятно.
— Вот так всегда. Я тебе помог, а ты меня сдала за полпирожка.
Ребенок тут же потух и приготовился рыдать. Они все одинаковые? Нет, таки есть разница – моей восемнадцать.
— Я не хотела. Тетя Оля…
— Тетя Оля?.. — Меня начинает разбирать смех.
— Только попробуй. — холодные длинные пальцы обхватывают сзади мое горло. Надеюсь, в шутку.
— Ну, для нас ты мама Оля, для кого-то должна быть и тётей.
— Тётя Оля вышла с маленькой погулять, а я иду и вижу ее. И понимаю, что это она, что вы ее нарисовали. Я обомлела.
Теперь начинает смеяться Ольга. Ее пальцы так и поглаживают мою шею.
— Только не выкай. В игре у тебя хорошо получается.
— Знаешь, когда на тебя незнакомый ребенок так реагирует, это пугает. Я заговорила с ней, и мы познакомились. Так что я уже как месяц просто ждала, пока правда сама раскроется. Пока ты расскажешь сам, если не любимой девушке, то маме Оле. Не дождалась. Пришлось вмешаться.
Смотрю на девочку и сказать нечего. Ни ей, ни Ольге при ребенке ничего говорить нельзя.
— Ира, мы поговорим с тобой потом в игре. Обязательно. Но сейчас мне с тётей Олей, — Выделяю «тётю» и пальчики тут же крепко сжимаются на пару секунд, — нужно поговорить отдельно.
Отправляем Лиру к малышке. Ольга присаживается напротив меня.
— Я тебя слушаю, Сережа.
И я рассказываю. Рассказываю подробно о причине нашего ухода из игры, о снах, о разговоре с Дэном, о том, что я тайком начал снова с ним работать. Даже о том, что у меня порой от усталости, как говорят, крыша едет. Потом спрашиваю:
— Это с твоей помощью она такая умная?
— А то. — Она улыбнулась. — Я, честно говоря, даже побаивалась, что ты нас раскроешь. Я старалась.
— Ты и сама заходила в игру?
— Бывало. Тогда я точно убедилась, что это ты. Ты и там такой же… — Она посмотрела мне в глаза. — Почему меня, а не ее.
— Если Энжи когда-нибудь вернется туда, я не хочу, чтобы кто-то был на нее похож.
— Как с вами иногда тяжело. — Она обняла мою голову, прижав ее к груди. — Иногда вы просто меня убиваете — она своей непосредственностью, а ты своей честностью.
Я тяну носом воздух.
— Слушай, ты теперь так вкусно пахнешь. Так бы и съел.
Ольга тут же отпускает меня и отвешивает подзатыльник. Мы смеемся. Она закидывает мне руки на плечи и обнимает за шею. Ее голос становится немного хриплым.
— Вот засохну и не попробуешь.
Я обнимаю ее и целую в щеку.
— Зато я навсегда, — шепчу, — запомнил твой запах.
— Но почему ты мне ничего не рассказал?
— Ты поймешь это, когда будешь смотреть Энжи в глаза и скрывать то, что знаешь.
На этом я сбегаю и лечу к спортзалу. Энжи стоит уже на пороге и явно не в духе.