— Есть и много, но с вами интереснее. А русский я сам давно выучил. Так что мне даже переводчик не нужен, как другим. А в Лиге много народу из всего мира. Китайцев много, индусы, арабы, американцы есть.
— А чем интереснее-то?
— У вас задачи интереснее, смысла больше. Вроде и не совсем просто игра. Командир хороший, хоть и девушка. Умная, как старый дракон.
Теперь меня разбирает смех.
— Сколько тебе?
— Семнадцать.
— А сколько ей, знаешь?
— Скорее всего больше. Взрослая?
— Тринадцать этому дракону.
— Не может быть. — У него глаза вырастают вдвое.
— Может. — Задумываюсь, не зря ли я ляпнул. — Только временами она действительно умеет превращаться в того самого мудрого дракона.
— К-как эт-то?! — Глаза больше не растут, а вот заикаться парнишка начал.
— Время от времени ей помогает и даже иногда подменяет действительно взрослая. Самая умная женщина, которую я встречал в жизни. Вот она точно любого дракона за пояс заткнет. Так чего кричал?
— Меня Лира оставила ждать вас.
— Не выкай, мы почти ровесники. И что?
— Призрак уже у ущелья. Мы в двадцати минутах бега.
— Знаю я. Ты до ущелья, если хочешь, со мной, но вниз не лезь. Пришибет – мало не покажется.
Бежим. Даже лестница, брошенная мной в прошлый раз, на месте, а призрака не видно.
— Дедуля!
— Тут я! — голос раздается из грота, где лежал камень.
Дедуля вроде меньше стал, сейчас он не более, чем в десять раз крупнее меня. Стоит возле пустого постамента, напротив него неподвижный призрак.
— Присоединяйся, поболтаем. — Вроде и орать так громко перестал.
Призрак не подает никаких признаков жизни, и виду не подал, что меня заметил.
— Я и шел поболтать. С ним.
— С ней. — Поправляет меня монстр.
— С ней. — Соглашаюсь и подхожу ближе. Дедуля сдвигается, мы образуем буквально треугольник вокруг каменной тумбы.
— Ты обеща-ал. — Подает голос призрак. — Обеща-ал приве-ести Мастера.
— Зачем? Зачем тебе Мастер?
— Я хочу-у, чтобы он сделал меня ссильнее. — Даже начав говорить, призрак не пошевелился. — Хочу-у, чтобы он был ря-адом, чтобы разделил вссе свои знания со мно-ой.
— Вот скажи, ты сделала Дедулю умным? Он научился говорить и разговаривает нормально, не хуже меня, по крайней мере.
— Гы. — Тот ухмыльнулся. — Так я у тебя и научился. Она мне, так сказать, мозгов отсыпала, а вот речи от нее учиться – еще та морока. Ну ты сам слышал, когда камень утащил. Гы-гы.
Юморной дед, но я ему верю. Поворачиваю голову к призраку.
— Ну так что, слабо подкорректировать? Или ты с мозгами просчиталась и лишку отдала?
— Нет. — Призрак так и висит без движения, ничем заразу не проймешь. — Могу. Я рассчитала частоты твоего голоса и могу говорить также.
— Нет, нет. Не надо говорить моим голосом. — Я аж поёжился, услышав от призрака в точности мой голос. — Выбери себе чуточку другой голос, повыше, раз уж ты считаешь себя девочкой. А вообще я правильно понял, ты ведь программа?
— Все мы здесь программы. — Голос действительно стал больше похож на женский, если можно так назвать скрежетание чем-то железным по пустой такой же посудине. Слова не тянет, и на том спасибо.
— Если можешь, сделай среднее между тем, что сейчас получилось и что было раньше, только слова не растягивай. Но уже все-равно гораздо лучше. Продолжаем дальше. Ты программа?
— Да. — Действительно получше стало. — Я программа, которую создал Мастер. И я также могу создавать программы.
Вспомнил, где слышал подобный скрип. Ведьма в каком-то мультике звучала похоже, только у той хоть интонации какие-то, эмоции, что ли.
— Значит, я не ошибся, ты действительно искин, созданный Дэном. И ты именно его называешь мастером?
— Да. Что такое искин?
— Искусственный интеллект. Программа, способная на саморазвитие. Ты способна изменять себя до определенной степени и создавать другие программы на свое усмотрение?
— Да, способна. И мне нужен мой Мастер. Когда он будет со мной, мы сможем продолжить создание этого мира.
— Ну, скажем так, этот мир уже не плох. Может, ты и сама неплохо справишься?
— Нет. Я хочу, чтобы этот мир был в точности таким же, чтобы Мастеру не нужно было покидать его. Меня.
— Он не сможет не покидать тебя. Если он долго не вернется в свой мир, он умрет.
— Не умрет. Он не может умереть, он бог этого мира, его создатель.
— С твоей точки зрения ты, наверное, права. — Я вынужден признать ее ограниченную логику. — Но в своем мире он простой человек.