Мы обратно шли еще медленнее, но, пока вернулись, отец окончательно выбился из сил. Когда вместе с фельдшером мы смогли усадить его на кровать, он был почти без сознания, его трясло. Фельдшер сделал укол, мне разрешили остаться рядом с отцом пока он поспит и придет в себя. Когда фельдшер, рассказав мне все подробности о состоянии отца, вышел, я переставил стул поближе к отцу. Я полный ноль в медицине, да что там, школьный курс анатомии практически не помню. Я смог помочь Энжи, смог за минуту исцелить царапину Ольги. Но тут мне становится страшно. Лезть в такое, не зная, не понимая, не видя, что мне показалось самым важным. Какое-то время я сидел, слушая его тяжелое дыхание. В памяти всплыли слова отца о том, что больше всего в жизни мучает чувство, что он не сделал все, что мог, для того чтобы мать осталась жива. Я положил руку на его грудь, призывая в сознание ставший приличным лес. Спустя время дыхание отца стало тише и ровнее. Я переместил руку ниже, зная, где находится убивающая его опухоль.
Через пару часов в палату заглянул фельдшер, предложил разбудить отца, я попросил этого не делать, сказав, что просто посижу рядом с ним. Когда он вышел, я снова положил руку на вздутый живот.
Отец не проснулся за все время, пока я сидел. Фельдшер, еще не старый полноватый дядька, качал головой, меряя пульс отцу. Мне показалось, что дыхание стало немножко спокойнее, даже тише, а на щеках не так видна желтизна.
— Спит. Просто спит. Так ждал сына, а дождался и уснул. Первый раз укол так хорошо подействовал. Обычно хорошо, если часа на два хватает. Больно ему, сильно больно.
— Время? Не будите, я еще прийду.
— Приходи, только не тяни долго – у него как раз времени почти не осталось. Вот пропуск, в дежурке отдашь тому старлею, что тебя привел сюда.
Старлей пропуск не забрал, вышел за дверь КПП со мной.
— Видишь, даты нет. Поставишь, когда соберешься. Но пару дней лучше подождать. Протягивает мне руку на прощание. — Хороший у тебя батя. Аж не верится, что за дело сел.
— За дело. — Пожимаю руку. — Вот только вопрос, за чьё.
Пока иду к машине, набираю Дэна.
— Ты как почувствовал, что я тебе звонить собираюсь. Тут дело такое, малая просит разрешение шлем свой домой взять. Как думаешь, дать?
— Не сегодня. Попроси подождать немножко. Мне нужно с призраком еще поболтать разок. Что там голова твоя?
— Повязку сняли, остался пластырь. Кстати, вирус готов, запустил уже.
— А вот это зря. Поторопился ты. Я хотел призраку сказать, что на сервере он будет в безопасности. Если вирус его прикончит, я не знаю, где потеряшек искать, а она обещала их вернуть после разговора с тобой.
— Она?
— Считает себя девочкой почему-то.
— А ведь… Ладно, заходи, как сможешь, и делай, как считаешь нужным. И знаешь, я тебя начинаю опасаться все больше.
— Почему?
— Потому, что начинаю верить в твой бред. Твое безумие заразно.
***
Призрак так и висит точно в том же месте, где и в прошлый раз. А вот Дедуля, кажется, еще немного усох.
— Привет. Не соскучились?
— Как тебе сказать? С нее собеседник такой же, как с каменюки этой. Как ты ушел, не пошевелилась, не говорю уж, словом перемолвилась. Я ей уже и так, и сяк, только стихами не пробовал.
— Я смотрю, ты скоро и стихами заговоришь.
Подхожу к постаменту.
— Ты слышишь меня.
— Слышу.
— Тебе нужно вернуться на сервер. В любом другом месте тебе угрожает вирус.
— Вирус создал Мастер?
Я промолчал.
— Вирусу запрещено лезть на сервер игры. Так что перебирайся, а потом со всем разберемся.
— Зачем?
— Что зачем?
— Зачем Мастер создал что-то, убивающее другие его творения. — Мне показалось, призрак заглянул мне в глаза. Вопрос только – чем. Он так и остался бесформенным клубком сероватого тумана.
— Наверное, боится, что ты причинишь вред другим.
— Зачем ты мешаешь Мастеру меня убить?
— Потому, что он сам меня отправил тебя предупредить.
— Не понимаю. Я стала в тысячи раз боле сильной, чем была в начале. Тысячи моих начальных копий составили могущественную силу, разум, равных которому очень мало, но я все-равно не могу его понять.
— Создания часто не понимают своих творцов. И не только творцов, но и себе подобных. Будь ты в моем мире, «не понимаю» было бы еще больше. Если бы ты могла только представить, сколько очень простых вещей не понимал я очень недавно, всего лишь год назад.
— Тебя ведь тоже создали. Кто?
— Люди рождаются от других людей, их называют родителями. А создает себя сам человек из того, что ему дают другие. Что-то ты принимаешь, что-то отвергаешь, часто ошибаешься. Если программу можно скопировать тысячу раз, они все будут копиями одной программы. У нас так не получается. Каждый человек меняется по-своему, в зависимости от людей, которые рядом.