Он посмотрел на меня… странно немного посмотрел. Включил свет на кухне, посмотрел на разлетевшиеся по всей кухне ингредиенты салата, подобрал с пола розовое щупальце.
- Да, Нинка, с тобой не соскучишься, - сказал он. – Где у тебя веник, совок и тряпки? Я сам уберу, тут стекла полно. Одевайся.
Я махнула в сторону шкафчика под раковиной, достала из ящика стола таблетки – черт, черт, черт!!! – и пошла в ванную собирать всякие мелочи, вроде трусов, косметички и зубной щетки. А потом зависла перед открытым шкафом, раздумывая, что надеть. Новый год все-таки, правда.
- Надень то платье, - попросил Максим, стоя в дверях. – Ну то, которое тогда…
- Не получится, - фыркнула я. – В стирку бросила. Там пятно здоровенное. Сказать, от чего?
Он смущенно хмыкнул, а я вытащила узкое бирюзовое без рукавов. Сняла домашние штаны и футболку, натянула платье и подошла к Максиму, чтобы застегнул на спине молнию. Он приподнял мои волосы, поцеловал в шею и проворчал, потянув вверх язычок:
- Черта с два тебя из него вытряхнешь.
Я повернулась к нему, прижалась крепко-крепко. И сказала многообещающе:
- Так ведь чем дольше, тем интереснее. Вытряхивать? Нет?
- Ну не знаю, - не согласился Максим, и его руки опустились с моей талии ниже. – Я и так слишком долго ждал.
- А кто тебя заставлял ждать? – мои ладони заняли ту же позицию.
- Черт, Нинка, поехали уже!
Мы вышли на улицу. Красный Сандеро тосковал у парадной.
- Садись, я сейчас, - сказал Максим, отключив сигнализацию, и достал телефон.
Я устроилась на пассажирском сиденье, осматриваясь с интересом и чуть ревнивым любопытством. Словно хотела найти следы другой женщины, которая сидела на этом месте до меня. Максим закончил разговор и сел за руль, протянув мне снежок, завернутый в носовой платок.
- Прикладывай к носу, только не дави сильно. Сейчас в академию заскочим на минутку, а потом надо будет в магазин завернуть, у меня дома шаром покати.
- А ты где сейчас? – спросила я.
- На Кантемировской. Позавчера снял. Зоя уехала к родителям в Гатчину, но все равно не хотелось там оставаться. Вчера все вещи свои забрал. Так что у меня бардак не хуже твоего, разве что стекла нет битого. И кошмаров на стенах.
Я наблюдала за тем, как Максим ведет машину. Манера вождения может сказать о человеке столько, сколько не скажет самое тесное общение. Аксиома: каков человек за рулем, таков он и в жизни. Только это сразу видно, а в жизни можно маскироваться. Герман, к примеру, водил нервно, нетерпеливо, с раздражением, как будто постоянно куда-то опаздывал. Максим – наоборот: спокойно, уверенно, никому не мешая, и это мне очень нравилось.
- Пошли, - сказал он, припарковавшись у хорошо знакомого здания ВМА.
- Куда? – удивилась я.
- Рентген носа делать. И справку писать. Нас там ждут.
Я попробовала трепыхаться, но это было все равно что спорить с памятником. Протащив за руку знакомыми коридорами, Максим втолкнул меня в рентген-кабинет, где хмурый парень быстро сделал снимок моего злосчастного носа.
- Посиди здесь, - Максим оставил меня у кабинета и ушел.
Я уже успела перечитать всю наглядную агитацию на стенах и заскучать, когда он наконец вернулся и протянул справку с печатями, из которой следовало, что у меня перелом костей носа без смещения, ушибы мягких тканей и сотрясение мозга.
- Чего? – обалдела я. – Ты же сказал, что нет перелома.
- Так и нет, - он забрал у меня справку и спрятал в карман. – Это для Герочки твоего, на случай, если возникать будет. Аргумент.
- Не знаю, Максим, - поморщилась я. – Как-то это все…
- Согласен, - он посмотрел на меня жестко. – Противно, когда разборки между близкими в прошлом людьми выходят на такой уровень. И я очень надеюсь, что она не понадобится. Но пусть будет. А на нос два дня холодные компрессы, потом наоборот тепло. Если за неделю отек не пройдет, тогда к лору сходишь.
В магазине Максим застрял надолго – еще бы, все разгильдяи и трудоголики спохватились, что до Нового года несколько часов, а на стол поставить нечего. Наконец он вернулся с двумя набитыми пакетами.
- С ума сошел? – заворчала я. - Тебе уезжать завтра.
- Ну и что? – Максим беззаботно махнул рукой. – К тебе отвезем. Будешь меня ждать и жевать, жевать. Будешь?
- Жевать?
- Ждать!
Я улыбнулась, губа тут же напомнила о себе. Максим потянулся ко мне и тут же с досадой сдвинул брови.
- Ну что за черт, даже не поцелуешь тебя толком.
Фокин, поехали уже, а? Или ты не в курсе, что губы не единственное место, которое можно целовать?