Срочно нужно остановить этот безумный мыслительный поток. А то только перестала хохотать, начался очередной приступ. Уж лучше не углубляться, жила же до этого, ни на минуту не задумываясь, зачем мужики вместо красавиц-женщин выбирают мужиков, похожих на женщин, лучше и дальше не задумываться.
Сандра посидела на лавочке в сквере, пытаясь справиться с неконтролируемым весельем и только после этого направилась к остановке. Ждать автобус пришлось достаточно долго, но все же он пришел быстрее, чем она ожидала. Плохо, что так далеко ехать. Теперь она знала, что делать и уже не сомневалась, как сказать об этом так называемому жениху. Каждый человек выбирает с кем спать исходя из собственных взглядов на жизнь и предпочтений, только врать зачем. Тем более, в просвещенной европейской стране, где подобные пристрастия являются скорее преимуществом, чем недостатком. Сказал бы честно, что не хочет выставлять напоказ свои предпочтения, она, может, и подумала бы. А главное: зачем, ну зачем, скажите кто-нибудь, было заниматься с ней сексом. Пока она себе Алекса представляла, он рисовал в воображении волосатую мужскую задницу? Или твердый здоровый член? Стоп, стоп, не думать об этом, а то опять хихикать начала, так и с автобуса ссадят и прямиком в карету скорой помощи. И она еще обвиняла себя в свинстве и лживости?!
Хорошо, что темнеет сейчас здесь крайне поздно, не придется по потемкам назад добираться. Это, конечно, не любимая Родина, но все равно страшновато ночью в одиночестве, психов здесь еще больше, чем дома.
Назад ехала поздно, но уже с билетом в Санкт-Петербург. Можно было бы и завтра выехать, но тогда не было бы возможности навести порядок в доме, приютившем ее больше чем на месяц. Решила сегодня не ложиться, пока не закончит или пока не выдохнется. К тому же, опять появилась жажда деятельности, опять она была заведена настолько, что не могла и подумать не только о сне, но и о том, чтобы просто расслабиться. За ночь вылизала два этажа так, что они стали чище, чем до ее прибытия и упала, наконец, полностью без сил и, слава Богу, без мыслей.
Проснулась почти в четыре от телефонного звонка: Ян всегда звонил прежде чем приехать. Какими-то глупыми отговорками убедила его не появляться. Ну, да, сбежит еще раз, последний, честное слово. Почему-то закралась в голову дурацкая мысль, что если она расскажет об отъезде сейчас, то он ее не отпустит. Мало ли, уж лучше перестраховаться. Оставшаяся часть дня ушла на составление письма. Конечно, она должна все объяснить и, несмотря ни на что, обижать гостеприимного хозяина не хотелось. Встала безумно рано: до Хельсинки ехать и ехать, а надо еще к Яну заскочить. Встречаться с ним она не станет, просто оставит конверт с письмом, остатком денег, которые он давал и ключами от дома. Настолько ранним пробуждением даже Красавчик был недоволен.
Честно говоря, дергалась, пока автобус не отъехал: все время выглядывала в окно, как идиотка, ища разгневанного друга (теперь уж, скорее всего, бывшего друга). Хотя, что было так дергаться, кому она нужна? Разве что маме с папой, да дедушке с бабушкой, остальное - ложь. Уже на полпути к границе позвонил Ян, видимо обнаружил ее посылочку, но желания говорить с ним не было, все, что хотела, она уже изложила на бумаге. Сандра не стала расставаться телефоном на этот раз: вытащила симку, сломала и выбросила в открытую форточку автобуса.
В последнее время Сандра стала следить за знаками: поездка домой началась с хорошего, значит, она правильно поступила, значит и дальше все будет хорошо. И компания, с которой предстояло делить дорогу, ей понравилась. Ее соседями оказалась группа музыкантов-народников. Три парня и две девушки почему-то быстро приняли Сандру за свою, а ближайшая соседка по автобусу предложила погостить у нее пару дней. Вот так планы поменялись в очередной раз. Изначально Сандра планировала сразу ехать в аэропорт, брать билет на ближайший рейс и лететь домой, хоть через Москву, если придется, лишь бы нигде не задерживаться.
Теперь они сидели на кухне крохотной квартирки Леси (так звали новую знакомую), на окраине Санкт-Петербурга и музыкантша внимательно слушала историю Сандры. А кому еще рассказывать? Леська, во всяком случае, не знает ни одного из героев, а сохранить такой блестящий сюжет только для себя любимой было бы верхом эгоизма. Любую комедию можно представить как трагедию, а можно сделать и наоборот, в чем преуспела рассказчица, судя по тому, что смех хозяйки квартиры уже превратился в истерику, и периодически она умоляла прекратить, каждый раз отдышавшись, требуя продолжения.
- Мы должны его вернуть! - заявила Леся с категоричностью подростка, когда рассказ был окончен.
- Кого и куда?
- Этого твоего... Алекса. Мы сделаем так, что он поймет, каким был дураком! Пусть увидит тебя и слюной захлебнется! - хозяйка воодушевлялась все больше.
- Не надо, я не желаю ему смерти от захлебления. Пусть живет и получает удовольствие. И пусть от своей женушки захлебывается, - язвительно добавила Сандра.
- Знаешь, что? Плевать мне на его женушку, а из тебя мы сделаем красавицу, я хочу, чтобы у этой истории был достойный конец, и ты мне его обязательно расскажешь!
- Я и так ничего, - и почему все пытаются из нее принцессу сделать? Неужели так на Золушку похожа?
- Вот именно: 'ничего'. Я бы добавила: 'ничего хорошего', - гостья скорчила рожу и показала язык. - И нечего тут, еще спасибо скажешь. Пошли твой гардероб посмотрим.
- Лесь, расслабься, у меня нет денег на смену одежды.
- Не бойся, тебе повезло встретить талантливейшего из всех доморощенных дизайнеров. Обойдемся большими кровавыми жертвами, но малыми деньгами. Вперед и с песней.
Леся вывалила содержимое сумки гостьи прямо на пол, не реагируя на возмущенные вопли Сандры. А дальше начался кошмар. Сандра орала, ругалась словами, далекими от цензурных, пыталась применить физические меры воздействия, но ее напрочь игнорировали. В результате, ее гардероб был подвергнут значительным изменениям: ни одной юбки, скрывающей что-то, кроме места, на котором сидят, не осталось; две пары джинсов превратились в шорты, а блузки теперь гораздо больше открывали, чем закрывали.
Леся без малейших сомнений кромсала одежду огромными ножницами с пугающими ярко-красными ручками. Когда страсть к разрушению была полностью удовлетворена и дизайнер-самоучка выдохлась, Сандру заставили мерить все жертвы творческого порыва, не обращая внимания на вопли: 'я это никогда не надену' и 'это ужасно'. Надев первый комплект, девушка притихла и долго внимательно разглядывала себя в зеркале. Это было сексуально, но не вульгарно, притягивало внимание, но не было вызывающим. Это... это было невероятно красиво!