– Явно не достаточно быстро. Я до сих пор выступаю всего лишь один раз….
Она закатывает глаза.
– Звонила Сара. Хочешь выступить вместо неё в полночь?
– Черт! Конечно! – мне не верится, но тут я начинаю задумываться. – Я видела Сару утром. У неё что, нервный срыв?
С тех пор, как мы с Сарой знакомы, я поняла, что она не из тех, кто будет прогуливать работу. Сара из тех подчиненных, которые никогда не опаздывают и никогда не нарушают правила.
Что-то напевая, Робин наклоняется ближе к зеркалу.
– Она осознала, что ее мама только что умерла. Это для нее, как гром среди ясного неба.
У меня замирает сердце.
– Ты с ней разговаривала? У неё все хорошо?
Она выгибает бровь.
– Что случилось? Тебе не все равно? Она что, твоя подруга?
– Да, она моя подруга, – я думаю, – ты ведь тоже… так?
– Ты - милашка, – Робин улыбается, – с ней все в порядке. Ну, настолько насколько может быть в порядке, в такой ситуации. Завтра утром я поеду проведать её, могу и тебя по дороге забрать. А пока, ты будешь танцевать или нет? Через десять минут, мне надо сказать Майклу, кто будет танцевать вместо Сары.
– Буду.
Она кивает и указывает мне на гардероб, говоря переодеться во что-то более провокационное.
Я так взволнованна, когда достаю из гардероба короткое блестящее черное платье. Оно такое короткое, что похоже на майку. Подбирая к платью украшения, вспоминаю, что сказала Картеру, что я заканчиваю в 11.
Черт…
Понимаю, что, скорее всего, он уже выехал за мной, но я не собираюсь уходить с работы, пока не станцую второй номер. Достаю из своего шкафчика телефон и набираю его номер.
– Эмерланд, – отвечает он.
– Есть какая-либо причина, по которой ты не можешь сказать «Привет»? Как нормальный человек?
– Ты позвонила, чтобы обсудить, как мне с тобой здороваться по телефону? – я слышу по голосу, что он улыбается. – В «Фениксе» что, совсем нет народа сегодня?
– Ммм, нет. Я звоню, чтобы сказать, что не закончу к 11. Я буду танцевать вместо Сары, так что это почти как все три выступления, – стараюсь вести себя так, как будто это не самое волнующее событие для меня. – Я знаю, что ты уже на полпути, но можешь за мной не заезжать. Я ммм… Меня Робин подвезет, а я отдам тебе деньги за потраченный бензин, так что…
– Я хочу посмотреть твоё выступление, – обрывает он меня.
– Что?
– Во сколько твоё выступление?
– В полночь.
– Я буду там и отвезу тебя домой.
Я молчу.
– Эмерланд? – Картер единственный мужчина, который может заставить меня намочить трусики, просто услышав его голос.
– Да?
– Можно мне сказать тебе «Пока»?
Когда нажимаю «Отбой», я улыбаюсь. Я действительно очень взволнована тем, что Картер увидит моё выступление. Так как до выступления два часа, у меня куча времени, чтобы переодеться и привести себя в порядок.
Расчесываю волосы, намереваясь сделать строгий хвостик. Швыряю блестящее черное платье обратно в гардероб и переодеваюсь в юбку телесного цвета, чулки-сеточку и белый топ, со скрытой молнией спереди.
– Ты идешь на свидание или всё-таки будешь танцевать стриптиз? – Майкл появляется позади меня, пока я оглядываю себя в зеркале.
– Тебе что, надоело наблюдать за голыми сиськами на экране? Что ты тут делаешь?
Он смеется.
– Смешно. Скажи мне вот что, эта работа для тебя временная?
– Любая работа – временная.
– Хорошо. Пожалуйста, скажи мне, что ты на самом деле не разговариваешь с клиентами во время приватных танцев, – он прикуривает сигарету. – Из-за своей дерзости ты теряешь как минимум половину своего заработка. Так это временно для тебя или нет?
– Я не знаю. Почему ты спрашиваешь?
– Ну… Я обычно не повышаю никого так быстро, особенно кого-то с таким острым язычком, но у нас хорошие отзывы о Рейвен, так что…
– Я буду танцовщицей на всю ставку?
– Временно, – он хлопает меня по плечу, – поговорим об этом позже. После твоего свидания, как я понимаю, – он осматривает меня с ног до головы. – Ты же понимаешь, что все хотят увидеть тебя без одежды? Это не гребанный Бродвей.
Я смотрю на него пустым взглядом, пока он смеется над своей шуткой. Затем он прочищает горло и выпрямляется, наверно до него доходит, что он не так крут, каким хочет казаться.
– Ты должна быть на сцене через три минуты, – говорит он твёрдым голосом.
Я прекрасно это знаю, но так как Майкл обычно настаивает, чтобы последнее слово было всегда за ним, я киваю и жду, пока он выйдет. Проверив, что он действительно ушел, я начинаю прыгать от радости, как маленький ребенок, пока никто не видит.