– Все знают, что ты ничего о себе не рассказываешь. После каждой встречи кто-нибудь обязательно говорит: «Мне интересно, когда же Эмерланд что-нибудь расскажет?», это явно означает...
– Это означает, что это моё личное дело.
– Я не хотела тебя обидеть.
– У тебя это не получилось, –закатываю глаза. – Так как у нас явно есть группа сплетников АА, можешь передать им, что я ничего не рассказываю, потому что в отличие от вас, пытаюсь отвечать за совершенные поступки, как, например, напиваться до беспамятства. Никто не заставлял тебя пить. Твоя мать держала пистолет у твоего виска, заставляя пить пиво? Ты сама принимала решение пить, и чем раньше ты осознаешь это и поймешь, что сама же являешься причиной того, что здесь находишься, тем раньше ты закончишь все это.
– Я ни в чем не виню мою мать, – её голос внезапно стал резким. – Она не знала что делает, и как мне помочь, но она делала все, что в её силах. Просто, этого было недостаточно. Поэтому сейчас она в тюрьме, а я – здесь. С тобой, – она подошла ближе ко мне, сощурив глаза. – Это ведь и тебя касается, не так ли? С твоей матерью все было точно так же? Именно поэтому ты выбежала, когда я рассказывала? С тобой было то же самое, не так ли?
Я нервно сглатываю.
– Готова поспорить, что я права, – она кивает. – Уверена, что твоя мама была твоей лучше подругой так же, как и моя. И ты не хочешь о ней говорить, потому что считаешь, что она была идеальной. Потому что ты считаешь, что ты такая же, как она – идеальная.
Кровь стучит у меня в висках и мне хочется дать ей пощечину за то, что она заговорила о моей матери, но она не отступает.
– Моя мать не была плохой матерью, – продолжает она, – она воспитывала меня, как могла. Но это испортило мне жизнь. Точно так же как и твоя мать испортила жизнь тебе.
Я отталкиваю её так, что она охает.
– Можешь передать Тиму, чтоб он поцеловал мой зад, – я говорю это сдавленным голосом, – а тебе лучше бы присоединиться к группе нытиков. Я не посещаю эти встречи.
Я выбегаю из помещения и иду к автобусной остановке, что находится дальше по улице.
Я обещала Генри и Вирджинии, что больше не буду сбегать с собраний, поэтому не могу еще поехать домой. Они дома, готовятся к очередной распродаже пирогов, а я сейчас не в настроении отвечать на шквал их вопросов.
Мой телефон вибрирует, и я достаю его, ожидая прочитать, что Тим грозится позвонить судье, но все как раз наоборот: «Эмерланд, Тина рассказала мне, что она наговорила тебе в туалете. Мне очень жаль, что так получилось, и на следующей встрече она извинится перед тобой при всех. Я понимаю, что тебе так не кажется, но ты делаешь успехи и ты очень близка к переломному моменту. Пожалуйста, напиши, что с тобой все в порядке».
«Все хорошо», – пишу я ему в ответ и выключаю звук на телефоне.
Через десять минут я выхожу из автобуса, чтобы зайти в магазин. Покупаю бутылку воды и сажусь на тротуар.
Я не смогу попасть домой еще 5 часов, чтобы бабушка с дедушкой думали, что я весь день провела на встрече АА. Думаю позвонить Саре или Робин, потому что у них сегодня выходной, но у меня нет настроения.
Мне нужно подумать.
Все это время я полагала, что мои отношения с Лией были хорошими. У нас были разные взгляды, но в чем-то мы думали одинаково. Все воспринимая как должное, я никогда не думала, что все могло бы быть по - другому. Или лучше.
Конечно, было бы неплохо, если бы Лиа могла – она должна была проводить больше времени со мной, но ведь никто неидеален. И это её прощальное письмо, я до сих пор помню всё, что там было написано. Это же неправда.
Это не может быть правдой.
Если бы это было на самом деле так, то всё, что было между нами, было бы ужасной ложью, а я не могу это принять.
Неужели она действительно была «красивым ничто»? А я, неужели я тоже «красивое ничто»?
Я следовала всем её советам: я никогда ни с кем в действительности не дружила, никогда ни с кем ничем не делилась, кроме алкоголя, и всегда знала, что используя свою внешность, я получу все, что захочу.
И это работало, до недавнего времени.
Мне плевать, что происходит вокруг, я ложусь на тротуар и сморю в небо. Первый раз в жизни я задумываюсь над тем, что, если Лия ошибалась…
– Она что, пьяна?
– Я так не думаю.
– И давно она так лежит?
Я слышу голоса и открываю глаза.
– С тобой все в порядке? – управляющий магазина хватает меня за руки и помогает сесть. – Может позвонить кому-нибудь, чтоб тебя забрали?