В конце концов, я перестал обращать на это внимание. Словно гигантское насекомое я вырастил хитиновый панцирь вокруг клокочущей внутри меня грусти и перестал ее ждать Карен по ночам. Боль никуда не делась, просто у меня уже не осталось сил активно бороться с нею. На какое-то время я смог разделить эти две сущности: Карен, которая отправлялась на улицу сосать члены, и Карен «жену на пол ставки», которая продолжала твердить, что я ей не безразличен.
Но я все равно чувствовал себя полным дураком. Возможно, мы смогли бы сохранить отношения, оставайся все без изменений. Но Карен усиливала давление на меня – все чаще выходила на панель не только в «дневную смену», но и каждую ночь в выходные. Она рассказывала о докторе, о полицейском…Под конец Карен стала исчезать на неделю или две безо всяких предупреждений. Ярость разрушала меня изнутри, обычная ревность превратила мою жизнь в царство злобы и ненависти к самому себе. А Карен не переставала говорить, что будет заботиться обо мне, что обязана мне жизнью, что я вытащил ее со дна общества. Но к тому времени я окончательно в этом разуверился.
Когда Карен пропала восемь дней назад, меня охватило плохое предчувствие, мне казалось там не просто вызов на дом, а нечто незаконное, нечто опасное. Но я не стал звонить в полицию. Я сам отправился на ее поиски, скорее из чувства вины, нежели любви.
И я нашел Карен. Смерть, что должна очищать людей перед уходом в мир иной, не изменила моих чувств. Труп жены словно изготовили из резины.
Смерть Карен открыла мне глаза, вся наша совместная жизнь была бесцельной, поэтому я старался не афишировать наши отношения. Теперь никаких неприятностей и поводов для беспокойства.
Восемь дней назад.
Карен пришла после двухнедельного отсутствия и выглядела очень плохо. Ее кожа стала бледнее чем у девочек-готок, она исхудала, ее волосы потускнели. И еще от нее исходила злобная энергия, она напоминала девочку на вечеринке, который дарит лучший подарок тому, кто ей совсем не нравится. И ведь так оно и оказалось. Она вытащила меня наружу и вручила подарок – «Хонду Прелюд».
Я хорошо знал этот ее взгляд, она хотела обрадовать меня и, черт возьми, смогла. Я даже не задумывался о том, чтобы купить новую машину, подарок смутил меня. Я сказал правильные вещи, которые она хотела услышать, и мы устроили тест-драйв, прокатились до Санта-Моники. По дороге я не мог перестать думать о том, каким сексом нужно торговать, чтобы получить такие деньги за две недели.
Когда мы вернулись в квартиру, Карен растянулась на диване, раздвинув ноги. Ее кожаная мини-юбка задралась. Я начал задавать вопросы, но она потянула меня вниз. Я хотел оттолкнуть ее, хотел ругаться, хотел схватить ее и закричать что-нибудь вроде: «Я не стану пихать свой хуй в твои обкончанные потроха». Но у меня не было секса уже две недели, запах Карен и возбуждение пересилили. Я принялся целовать ее груди сквозь хлопковую майку, моя рука залезла ей между ног. Карен всегда стонала от удовольствия, когда я ласкал ее так, но теперь она молчала, словно чего-то выжидая. И чего же? Я продолжил, стянул с нее трусы, задрал юбку, и ворвался в нее. Я старался не обращать внимания на ее отстраненность. После всего, что между нами было, я не ждал нормального обмена эмоциями. Просто хотел разрядиться. Я уже привык к безнадежной пустоте в наших отношениях.
Но потом я потянулся дальше ей под юбку, чтобы удобнее обхватить тело, моя рука задела что-то, чего там раньше не было. Распухший остроконечный бугорок. Я замер. Я выдернул руку и заглянул туда. Карен пристально смотрела на меня.
− Что случилось?
− Вот от этого и появляются машины.
От левой стороны животика до спины тянулся двенадцатидюймовый горизонтальный шрам, он пролегал между бедром и ребрами. Шрам уже сморщился и приобрел лиловый цвет, его наполовину зашили черными хирургическими нитками. Мне на ум сразу пришел римейк «Мухи», с Джеффом Голдблюмом, когда у него на спине начали расти мерзкие волоски.
Но это произошло не в кино, и даже не в Беверли-Хиллз. Это уродство точно сделали не для красоты. Оно выглядело как жестокое надругательство. И Карен явно хотела, чтобы я увидел его.
− Что ты имеешь ввиду?
− Я продала почку.