Взгляд Холдена встретился с моим, и мой пульс заколотился в голове. Боль, прозвучавшая в его взгляде, пронзила меня, и мне захотелось проникнуть внутрь него, взять его сердце в ладони и снова вдохнуть в него надежду и жизнь. Это был уже не тот Холден, у которого я завтракала полторы недели назад. Этот Холден был сломлен и мрачен. Я понимала этого человека больше, чем он когда-либо мог осознать.
— В конце концов она сожгла мосты со всеми, кто ее любил. В итоге она оказалась на улице и около года была бездомной. — В его глазах закипела буря, и он на мгновение уставился в пол.
Осознав, что его рука все еще находится в моей, я провела большим пальцем по его пальцам, пытаясь помочь ему пережить тот ад, который он переживал.
— Я искал ее несколько недель, но она часто переезжала. В последний раз, когда я с ней разговаривал, она пыталась убедить меня, что ей угрожает опасность и кто-то ее преследует, но она не смогла рассказать мне никаких подробностей, и я решил, что это наркотики говорят... пока.
Я не была уверена, что смогу услышать дальше. Горе в его лице разрывало мою душу на две части.
— Холден, тебе не нужно больше ничего говорить. У меня достаточно информации, чтобы собрать все воедино.
Его поведение смягчилось.
— Я должен рассказать тебе. Важно, чтобы ты чувствовала себя в безопасности и могла мне доверять.
— Хорошо. — Тепло его кожи успокаивало мою тревогу, пока я ждала, что он продолжит.
— Однажды днем Ханна позвонила мне. Она плакала так сильно, что я не мог понять, что она пытается мне сказать. Она снова упомянула, что ей угрожает опасность, и спросила, могу ли я встретиться с ней. Конечно, я согласился. Она была моей сестрой, и я готов был сделать для нее все. Я должен был встретиться с ней под мостом на Мейпл-стрит, но не смог ее найти. Я уже почти сдался, решив, что наркотики дурманят ей голову, когда заметил, что кто-то лежит на спине. Я поспешил туда, чтобы узнать, не нужна ли человеку помощь... — Холден потер лицо рукой, его глаза блестели от влаги. — Ее избили и, я уверен, изнасиловали. Ее одежда была грязной и рваной, рубашка расстегнута, а пуговицы валялись на земле рядом с ней. Я накрыл ее своим пальто, а сам достал из заднего кармана телефон и позвонил в службу спасения. Именно тогда я заметил иглу, торчащую из ее руки. — По его лицу пробежала боль, а челюсть сжалась, когда он с видимым трудом сдержался. Холден быстро встал и зашагал по комнате спиной ко мне. — Она умерла у меня на руках, — прошептал Холден, его плечи тряслись.
— Холден. — Я поспешила к нему. Стоя перед ним, я уронила один из костылей и обняла его за талию, крепко прижимая к себе. — Мне так жаль. Ненавижу, когда кто-то говорит мне такие вещи, но это правда.
Холден заключил меня в свои теплые объятия и заплакал. Он положил подбородок мне на макушку.
— Я думал, что справился с этим, но, по-моему, я просто загнал всю боль вглубь. После этого я оцепенел. Последние несколько лет я притворялся. Притворялся, что счастлив, притворялся, что мое сердце не разбилось вдребезги, притворялся, что мне наплевать на свою жизнь. — Он поднял подбородок, и я посмотрела на него.
— Я знаю все о притворстве. — Я прикусила нижнюю губу, и взгляд Холдена ненадолго задержался на моем рте.
— В тот день, когда я нашел тебя в мусорном баке... я впервые за долгое время почувствовал что-то настоящее.
Я прильнула к нему, ощущая тепло его тела на своем. Он был безопасен и успокаивал.
В замедленной съемке мой мозг собрал все воедино. У нас с Ханной были похожие волосы и глаза. Мы обе были бездомными. Холден пытался спасти ее и потерпел неудачу. В груди защемило, когда правда встала на свои места.
Сукин сын.
Сходство облило меня, как большое ведро ледяной воды, переплетаясь с моим прошлым и прорываясь сквозь меня с огромной скоростью. Я стиснула челюсти, и меня пронзила боль. Этого не может быть.
— Я напоминаю тебе Ханну, а я - твой ключ к искуплению, не так ли? — Я рывком отдернула руки от него, едва не потеряв равновесие. — Все, что я для тебя – это спасение. Тебе наплевать на меня как на личность. Ты используешь меня, чтобы почувствовать себя лучше. Я всего лишь пешка в твоей богатой жизни. Ты используешь меня и выбросишь, как только закончишь. — Он наблюдал за тем, как я перебираю в памяти все стадии своих эмоций. Гнев, отчаянная потребность реагировать и то, что я едва держала себя в руках. Я была не просто благотворительной организацией. Я была его вторым шансом на жизнь, но он не удосужился предупредить меня об этом. Я не на это подписывалась, и я справлюсь без него.
— Ривер, пожалуйста. — Холден наклонился и протянул мне костыль с пола. — Клянусь, все не так.
— Правда? — Я встала на костыль, а затем зашагала прочь от него. — Ты тоже платил за колледж своей сестры?
Он ответил на мой вопрос оглушительным молчанием, и я направилась к лестнице.
— Я ухожу отсюда. Я соберу вещи и отправлюсь в путь. Я не Ханна. Я Ривер Коллинз, если ты забыл, то мы два разных человека.
— Ривер, остановись.
Его строгий тон остановил мой следующий шаг. Мое дыхание стало поверхностным, когда его шаги стали ближе. Он стоял передо мной, на его лице было решительное выражение.
— Ты убегаешь, и я это понимаю, но ты должна меня выслушать.
Я вздернула подбородок. Мне не нужно было ни черта слушать.
— Отойди.
— Нет. — Он стоял твердо, не желая пропускать меня вперед.
Мои ноздри вспыхнули.
— Значит, теперь ты решил взять меня в заложники?
Мышцы на его челюсти дрогнули. Я задела нерв, но не была уверена, почему мой вопрос его задел.
— Ты свободна, если выслушаешь, что я скажу. — Его грудь вздымалась, и треск электричества соединил небольшое пространство между нами.
— Отлично. Начинай, а я притворюсь, что мне не наплевать. В конце концов, мы ведь очень хорошо умеем притворяться, правда? — Я сжала костыли с такой силой, что костяшки пальцев побелели.
Его взгляд ненадолго сузился. Я определенно танцевала на его последних нервах. Хорошо. По крайней мере, теперь он что-то чувствовал.
— Ты меня сейчас очень бесишь. Почему бы тебе не попробовать впустить кого-нибудь в свою жизнь для разнообразия? Ты просто посылаешь весь мир на хуй, потому что у тебя была дерьмовая жизнь. У многих людей дерьмовая жизнь, так что перестань прятаться за ней. — Он потер лоб. — Этот разговор не должен был пройти так. В конце концов я бы рассказал тебе о Ханне, но я не хотел тебя пугать. — Его плечи опустились, и он ненадолго уставился в потолок, прежде чем снова посмотреть на меня. — Я не знаю, что, черт возьми, ты со мной делаешь, но за последние полторы недели... — Он покачал головой. — Неважно. — Он поджал губы. — Ривер, это не только мой шанс снова жить, но и твой. Надеюсь, ты не слишком гордая, чтобы воспользоваться возможностью, которая выпала тебе на долю.
Я задохнулась от возмущения. Да кем он себя возомнил, черт возьми?
— Если ты твердо решила уехать, я отвезу тебя на автобусную станцию и оплачу билет, куда захочешь. — С этими словами он ушел от меня, оставив меня во власти нежелательных чувств, с которыми я не имела ни малейшего представления, как справиться. Всю жизнь я использовала свой гнев как щит, а он просил меня опустить его и впустить его. Слезы полились по моим щекам. Я не хотела быть его проектом искупления. Я хотела быть человеком, о котором он искренне заботится, без всяких планов. Но, возможно, это было невозможно. Может, он был так же сломлен, как и я. Мы просто прятались за разными стенами, чтобы не быть уязвимыми для внешнего мира.