— Привет! — кричит Дэнни. — Боже, какое у тебя платье! Ты потрясающе выглядишь. И ботинки! Откуда ты только такое достаешь?
Лесть Дэнни нравится Элис. Она поворачивается к ней и улыбается. Они начинают говорить про одежду, и Элис напрочь забывает про свое желание пойти куда-нибудь. Она подсаживается поближе к Дэнни, обе оживлены и вполне довольны друг другом. Филиппа смотрит на меня и выразительно кривит губы.
В перерыве Мик снова подбегает к нашему столику, наклоняется и целует меня в шею.
— Я только возьму себе выпить, — говорит он. — Пойдем со мной?
Он берет меня за руку, я встаю. Элис смотрит на нас с любопытством.
Когда мы возвращаемся к столу, Элис откидывается на спинку стула, складывает руки на груди и улыбается.
— Так ты и Мик… — многозначительно произносит она. — Филиппа была очень любезна и все мне рассказала.
Я киваю и стараюсь вести себя естественно, хотя понимаю, что Элис рассержена: ведь я скрыла от нее такое важное событие. Я чувствую, что начинаю краснеть.
— Элис, это — Мик, — знакомлю я их. — Мик, это — Элис.
Мик приветливо улыбается.
— Рад встрече.
— Ты играешь на ударных? — спрашивает Элис.
— Да.
— Я так люблю ударные! Только их и люблю. Но как именно ты играешь, оценить не могу, я тебя раньше просто не слышала. Мне никто не сказал, что ты знаком с Кэтрин. Я даже не знала, что ты — брат Филиппы.
Мик не отвечает, он смотрит на меня, явно задаваясь вопросом, кто эта странная девушка и почему она кажется такой враждебной. Он берет пиво, пьет, а потом тянет меня на танцпол.
Мы снова танцуем, и он обнимает меня. Я чувствую его запах и просто таю от нежности.
Мику пора на сцену — играть заключительную часть. Когда я возвращаюсь, Элис уже пересела за другой столик. Теперь она сидит с двумя молодыми людьми и очень оживленно болтает с ними. Я пробую поймать ее взгляд, но она не смотрит в мою сторону — так занята новыми знакомыми.
Мы покидаем клуб одновременно. Элис уходит вместе с новыми знакомыми, они идут перед нами, она громко болтает и кажется вполне счастливой. Наконец она поворачивается и смотрит на меня.
— Я пойду вместе с Саймоном и Феликсом, — певуче говорит она.
— Хорошо, — смеюсь я.
Они втроем направляются к такси. Мотоцикл Мика припаркован чуть дальше, и нам надо пройти как раз мимо них.
— Ой, как будто канкан собрались танцевать, — громко говорит Элис, разглядывая очередь к такси.
И тут она начинает подбрасывать ноги вверх, напевая канкан. С каждым взмахом ноги все больше и больше видно ее нижнее белье.
— На-на-на-на-на-на-на, — поет она, наслаждаясь общим вниманием и игнорируя раздраженные взгляды недовольных.
Когда наконец подходит их очередь, троица забирается в такси и уезжает. Элис на прощание кричит «пока» и желает всем повеселиться.
— Кто это? — спрашивает Мик, в его тоне ясно слышится неловкость.
— Моя подруга, — говорю я, испытывая желание провалиться сквозь землю.
— Это было так здорово, мама! Так весело! — Сара смотрит на меня с восторгом. Ее нос и щеки красные от холода, но глаза блестят. — Можно прокатиться еще раз? Ну еще разок?
— Конечно, — говорю я и смотрю, как Сара хватает санки за веревку и тащит их на вершину холма. Подъем не очень высокий, но достаточно длинный. Сара вопила, когда ехала первый раз, я испугалась, что от страха, но оказалось, она кричала от радости.
Я уже и забыла, как тяжело двигаться в зимней одежде. Я вообще не люблю холод. Мне куда больше нравится невесомость лета, чувство свободы и радости жизни. Зима навевает мрачные воспоминания, напоминает о смерти. Но я не хочу, чтобы мои пристрастия и антипатии как-то влияли на Сару. Пусть у нее будут свои собственные пристрастия. И сейчас, видя ее радость, я заражаюсь ее настроением и тоже радуюсь этому ледяному, холодному миру.
Когда она съезжает вниз в четвертый или пятый раз, а кожу на моем лице начинает щипать от мороза, я решаю пообещать Саре горячий шоколад — думаю, это убедит ее немного отдохнуть и погреться. И тут я вижу его.
Робби.
Он стоит внизу, на лыжне. На нем ярко-синяя куртка, которую носят инструкторы. Он так близко, что я вижу, как из его рта вырываются облачка пара, я вижу даже белизну его зубов.
Мне так тяжело, что я не могу двинуться, просто застываю, сердце колотится, я глубоко дышу и пытаюсь успокоиться. Окликнуть его? Нет, лучше всего сделать вид, что не заметила, и просто уйти.
Я твердо решаю ничего не предпринимать. Если столкнусь с ним снова, пусть он сам решает, обращаться ко мне или нет. Я зову Сару, но она умоляет меня разрешить ей съехать еще разок. Я беру ее за руку и поднимаюсь к вершине холма. И тут я понимаю, что Робби заметил меня. Он останавливается и смотрит мне вслед, и даже отсюда я чувствую, как он напряжен.