— Подожди! — воскликнула я, вспомнив о книге. — Это уже не имеет значения, — сказала Кейси. — От книги не осталось почти ничего, кроме пепла.
Но… Если книга уничтожена, что теперь будет со мной?
Я сойду с ума и умру, как девочки из Саус МакБрайд Ривер?
Я в ужасе повернулась к Кейси.
— Я позвонила Картеру, — сказала она. — Я знаю, что вы расстались, но…
Стоянку озарил свет фар.
Картер выпрыгнул из машины и забежал вовнутрь. Он взглянул на Лидию, потом схватил меня за руку.
— Леке, что случилось?
— Давайте обсудим это позже, — проговорила Кейси. — Нам нужно убираться отсюда.
Она положила руку мне на плечо и повела меня к двери. Я наступила разбитой, истекающей кровью ногой на асфальт, и от боли у меня подкосились колени.
Картер нагнулся, поднял мою ногу и изучил ее, как кузнец изучает лошадиную подкову. Мои подошвы были покрыты красновато-черной пленкой грязи и крови.
— Обними меня за шею, — сказал Картер.
— Ты что, я слишком тяжелая.
— Алексис, — проговорил он. — Пожалуйста. Доверься мне хотя бы один раз.
Я не знала что делать.
— В этом-то все и дело, разве нет? — Он поднял лицо к ночному небу и издал жуткий смешок, больше напоминавший крик боли. — Почему из нас двоих только тебе можно быть сильной?
Я обняла его за шею.
Он поднял меня с земли и понес к машине, будто я ничего не весила.
34
— МЫ РАЗОБРАЛИСЬ с полицией, патологоанатомом, врачами, сотрудниками «Скорой помощи», пожарными, старшим офицером, директором и учителями, которых это коснулось. — Агент Хэйзан сверилась со списком в своей тетрадке. — Ученикам придется самостоятельно придумать объяснение случившемуся. Они всегда так поступают, и обычно у них получается лучше, чем у нас.
Я кивнула.
Мои родители не отрывали глаз от кухонного столика.
— Нам пришлось изрядно подлатать это дело. Не удивлюсь, если где-то с него начнет облезать краска или выпадет гвоздь, — проговорила агент Хэйзан. — Но я думаю, что в целом проблем не возникнет.
Она посмотрела на маму с папой.
— Можно мне минутку поговорить с девочками наедине?
Они медленно поднялись со стульев и вышли на крыльцо.
Агент Хэйзан перевела взгляд с меня на Кейси и обратно.
— Вообще-то, девочки, у меня к вам много вопросов. Но мой начальник «попросил» ничего у вас не спрашивать. А его об этом «попросил» его начальник, которого, в свою очередь, «попросил» подкомитет Сената, который отвечает за наш бюджет. Так что сегодня я уеду домой пораньше.
Она заговорщически наклонилась к нам.
— Послушайте, девочки. Я рада, что у вас есть таинственные высокопоставленные друзья, которые могут вас выручить. Но дело в том, что вам повезло. Повезло так, что вы едва можете себе представить. Из-за этой книги погибло больше ста пятидесяти невинных женщин, и я рада, что ее больше нет. Лично я думаю, что вы все сделали правильно. Но послушайте меня.
Она впилась взглядом мне в глаза.
— Тем людям, на которых я работаю, нет дела, поступаете вы правильно или неправильно. Вы либо подчиняетесь приказам, либо исчезаете. Я не знаю, как так получилось, что вы вляпались в это во второй раз. Да, вы разобрались со своими делами сами. И я уважаю вас за это. — Она прищурила глаза. — Но вот что я вам скажу: третьего шанса вам никто не даст. Будьте тише воды ниже травы.
Кейси растерянно посмотрела на нее.
— Это такое выражение, — сказала агент Хэйзан, складывая бесхозные листы бумаги и опуская их в портфель. — Держитесь подальше от неприятностей.
Она дошла до двери. Мы остались сидеть на своих местах. Врач посоветовал мне лишний раз не опираться на забинтованные стопы, а Кейси нужно было беречь травмированную ногу.
Я хотела остановить ее, спросить, чего мне ждать — какие побочные эффекты могут возникнуть от того, что я принесла клятву за несколько минут до того, как книгу уничтожили. Я все думала, что вот-вот начну съезжать с катушек, но пока не замечала в себе ничего такого, чего нельзя было бы объяснить шоком от произошедшего.
Но я побоялась спросить, потому что, в отличие от Кейси, у меня не хватило бы храбрости отправиться в психиатрическую клинику на год.
— Пока, девчонки. — Она коротко кивнула и ушла.
Мама с папой вернулись в дом, не глядя ни друг на друга, ни на нас.
— Пойду закончу делать уроки, — сказала Кейси и поднялась со стула.
— И я, — проговорила я.
Она уже исчезла в коридоре, а я все еще пыталась подняться на ноги.
По этой причине я оказалась в крайне неудобной позиции: осталась наедине с родителями.