Бабушка посмотрела на внука, была весьма довольна тем, что он так относится к случившемуся, что он так добр сердцем и ни на кого не держит зла. Это замечательно. Но и плохо это! Ведь ему нужно жить жизнь, а с таким добрым сердцем пропасть легче простого! Вот б дала судьба еще хотя бы десяток лет прожить, чтоб побыть подольше рядом с внуком, научить его всему, чему еще не успела!
– Хорошо. Я очень надеюсь на это. Нужно верить в лучшее, тогда и, правда, все будет замечательно, – уже спокойно проговорила бабушка. – Как же ты шел домой? В таком состоянии…– спросила она.
И Александр, улыбаясь, рассказал про Наташу, про ее почти героический поступок и как они ехали к дому, как поднимались в лифте, и она ждала пока он не зайдет домой. После этого Анна Владимировна немного оттаяла.
– Все же не зря говорят: «Мир не без добрых людей!» – заключила она. – Хорошо, что все так закончилось, не случилось ничего страшного.
– Да, ведь все могло получиться совсем иначе, – задумчиво сказал Саша.
– Я думаю, тебе нужно искупаться и лечь спать. Завтра действительно будет другой день. Все другое. Нужно как следует отдохнуть.
– Да, ты иди ложись, я пойду в душ.
Александр зашел в ванную комнату. Анна Владимировна легла на давно разобранную постель и включила маленький старый телевизор. Шел какой-то фильм, но Анна Владимировна не вдумывалась в его сюжет. Она думала о внуке. Никогда он еще не сталкивался с подобной проблемой. Она специально старалась отгородить его от детской жестокости, отдав предпочтение домашнему обучению, зная, как могут издеваться дети над безобидным некрасивым мальчиком. Она сильно волновалась, когда Сашенька выбрал такой институт, волновалась, что в нем учатся огромное число студентов, немалое число из которых дети зажиточных родителей. Сердце ее успокоилось, когда Саша, начав ходить в институт, приходил оттуда только с успехами. И вдруг! Нежданно-негаданно, на финишной прямой, на последнем курсе, на Александра вылили ушат грязи. Подумать только! Взрослые создания! Хотя….если подумать. Ведь, во-первых, это могло случиться с кем угодно. Если Данилин и Гришина такие люди, то они могут придраться к любому человеку, который, по их мнению, совершит оплошность. А на самом деле и оплошности-то нет. О, ужас! С другой стороны, в то же время во-вторых, если Сашенька всегда будет огражден от всего плохого, не увидит возможные характеры людей, вероятные подлости, на которые они способны, то он просто не будет приспособлен к жизни, не будет к ней готов. Хорошее не готовит к жизни, хорошее только расслабляет, а всегда нужно быть начеку. Так успокаивала себя Анна Владимировна. Но как бы она себя ни успокаивала, ей было больно вспоминать о рассказанной Сашей истории. Как они могли себе это позволить? Как так можно? Люди должны жить в мире, помогая друг другу и выручая, а вокруг только одно разобщение, ссоры, непонимание и, в итоге, войны. Зачем они? Человек, кем бы они ни был, творением Бога ли или случайным результатом эволюции на Земле, добился бы намного больше, если б жил одной семьей, приходя друг другу на помощь, достигая общей цели. Но, увы, видимо, это невозможно ввиду многочисленных причин.
Александр же в это время вообще ни о чем не думал. События прошедшего дня пролетали мимо, в воспоминаниях его, как мельчайшие мошки, не оставляющие следа в памяти. Он достиг душевного равновесия. Вот он в своем доме, где все на месте; все тайны раскрыты, теплая вода смывает весь негатив сегодняшнего дня. Все хорошо.
Александр вышел из душа совсем другим, словно заново рожденный. Удовлетворенно, без обиды и злобы на кого-либо, он лег на свой небольшой диванчик, накрылся мягким пледом, пожелал бабушке спокойной ночи и почти мгновенно заснул.
Но Анна Владимировна не могла последовать его примеру. Она очень желала уснуть, но внутренняя тревога не давала ей сделать этого. Как только тело начинало погружаться в сон, резкое непроизвольное движение тела заставляло ее просыпаться. Сердце учащенно билось. В области груди было щемящее ощущение душевного беспокойства. Как раз тот случай, когда кажется, что в зоне солнечного сплетения все переворачивается, ноет, тянет. Затем сердце Анны Владимировны перестало биться часто, оно успокоилось, но теперь начало замирать, словно останавливаться на секунду-две, а потом снова работать. У нее сложилось впечатление, что кровь сгустилась и где-то в одном месте ей трудно пройти, поэтому сердце и замирает, а затем трепещет как юный птенец. Она понимала, что все эти ощущения происходят от волнения и ей срочно нужно успокоиться. Она поднялась. Ноги ее тяжело слушались. Анна Владимировна выпила лекарство от сердечной боли и успокоительные. Снова легла. Чтобы таблетки начали действовать, должно пройти время. Но время тянулось скользкой улиткой. Анна Владимировна все снова и снова прокручивала все моменты, которые сегодня произошли с ее внуком. О, как ужасно! Как же теперь он будет учиться там? Как можно решить эту проблему?