– Да, пожалуй, не откажусь.
Александр приготовил чай, поставил на стол все необходимое, пряча от девушки некрасивые руки, и промолвил:
– К сожалению, мне нечего предложить к чаю.
– Ничего. Сущий пустяк. Я сама виновата. Прихожу в гости с пустыми руками.
Александр растерялся и не нашел, что ответить. Он сел за стол. Алёна сидела рядом и пила с ним чай. Что это? Галлюцинация? Сон? Как поверить в это? Он почувствовал, что в квартире словно испарялась пустота. Как будто в совершенно пустой комнате, где нет ничего, совсем ничего, стояла хрупкая, красивая ваза с живым цветком нежно-кремового цвета, на котором еще сохранилась роса.
– Чем могу быть полезен? – спросил Александр.
– Саш. Я просто зашла. Поговорить. Мне не нужна никакая помощь. Может быть это дурно, если учесть последние обстоятельства, но, может, так даже лучше. – Алена опустила взгляд.
Александр оторопел.
– Ты пришла, чтобы мне легче было переносить горе?
– Я просто пришла. Мне захотелось, и я позвонила.
Александр не верил, что всё происходило реально. Он сильно нервничал, не знал, куда себя деть, какую принять позу, чтобы более скрыть свою неудачную внешность. Сегодня присутствие Алены Александра волновало больше, чем вчера. Свет на кухне был, как на беду, ярок. Но, казалось, Алене была безразлична внешность ее собеседника.
– Как прошел твой день? – спросила девушка.
– Совершенно неинтересно. Я был в институте, но на занятия не пошел.
– Почему?
– Просто не смог.
Алена помолчала, глубоко вздохнула.
– Может, мне лучше уйти? Возможно, ты хотел бы побыть один? Наверное, я неправильно поступила, что пришла.
– Нет. Что ты! – Александр как будто испугался, что девушка сейчас уйдет. – Так, правда, лучше. Легче. Спасибо, что пришла.
Они оба посмотрели на фотографию Анны Владимировны.
– Я слышала в ночь перед трагедией как приезжала скорая помощь. Ты можешь рассказать что случилось? Ты можешь говорить об этом?
– Сейчас да. Прошло всего несколько дней, но я хотя бы опомнился от этого кошмара. Хотя мне до сих пор кажется, что все вокруг ненастоящее, но тогда …..когда все только начинало происходить…Я словно находился в невесомости, все кружилось и замирало одновременно, ничего не осознавалось, а решения принимались сами собой. Была только одна мысль. Проснуться.
По непонятным для себя причинам, Александр решил открыться девушке, хотя никому, кроме Анны Владимировны не открывался. Да и с бабушкой не до конца был откровенен ради ее блага. Но вы сами все помните. Вдобавок, рассказов маленького, щуплого, немного горбатого уродца никто никогда не желал. Все собралось воедино. Алена первый человек кто поинтересовался его жизнью и Александр доверился ей. Она его слушала. Но зачем? Что она хотела? Зачем пришла? Возможно ли, что привлекательная белокурая милая особа настолько устала от навязчивых ухаживаний молодых людей, у которых в глазах мелькает только достижение довольно примитивной цели, что теперь ищет приют душевный? Скорее всего, так и есть.
Александр рассказывал Алене, как приехала «скорая» и как вели себя врачи. Алена удивлялась. Но ей, видимо, хотелось слышать и события, предшествовавшие плохому самочувствию Анны Владимировны. Но об этом Александр умолчал.
– Это, конечно, ужасно. Врачи не должны были оставлять ее дома. Даже не верится.
Александр молча согласился.
– Я корю себя за это…– сказал он.
– За что именно?
– За все случившееся! Я слишком легкомысленно воспринял ситуацию. Нужно было вести себя иначе. Вдобавок, я много наговорил ей.
– Вы ругались? – удивилась Алена.
– Нет, нет. Мы не ругались. Никогда. Мне кажется, я убил ее собственной откровенностью!
– Что ты имеешь в виду?
– Были вещи, которые я никогда не рассказывал ей. Ко всему прочему, накануне произошел случай, который мы никак не могли ожидать. И причина возникновения этого случая – я!
Алена смотрела на Александра любопытным, но ласковым взором, видимо, желая узнать, что же это за случай. Но Александр не видел выражения ее глаз, так как не смел глядеть на девушку.
– ….Слишком много разных признаний, она перенервничала. И перенервничала из-за меня. Я – вина ее смерти!
– О, пожалуйста, не говори так.
– А как мне говорить, если так оно и есть? Теперь всю жизнь доживать мне с этим чувством вины. Главное, чтобы бабушка смогла простить меня, – Александр взглянул на фотографию, – если после Земной жизни все же что-то есть.
– Я думаю есть, – сказала Алена. – Нас с детства учат этому, рассказывают, что Земная жизнь это только начало.