– Я думаю, это пройдет. Это пройдет, несомненно. Прости, может я говорю жестоко, но все проходит. Объем горя ужимается. Сейчас это занимает всего тебя. А потом станет частью. Тем более, жизнь не дает нам права слишком погружаться в свои мысли. Современный человек слишком много действует, что исключает мысль. Да и человек так устроен. Он со всем смиряется. Нужно только время.
– Да, наверное. В общем, к выводу никакому я не пришел. Думается, что это и невозможно сделать.
Хоть тысячи веков потрать на рассуждения,
Не найдешь ты жизни объяснения, – неожиданно продекламировал Александр.
Алена удивленно и выразительно поглядела на него.
– Ко всему прочему, сегодня я уверен в одном, завтра в другом. Послезавтра, например, я, возможно, буду недоумевать, как можно было наговорить тебе столько разнообразной чуши.
– И все же. Есть у тебя вариант, к которому ты наиболее склоняешься?
– Сегодня вот пришла в голову занятная мысль.
Алена сложила нежные руки и подперла ими подбородок, приготовившись слушать.
– Мысль эта пришла неожиданно, сама собой. Как озарение, но далеко не факт, что завтра я смогу считать эту мысль за мысль здравую.
– Итак? – Алене не терпелось узнать.
– А вдруг весь мир матрешка?
Алена сложила брови домиком.
– Я подумал: а вдруг мы живем внутри живого существа, а оно в свою очередь, не подозревая, что содержит в себе галактики, тоже живет внутри более разумного существа. Хотя, может, и не более. Быть может, мы внутри листочка живем?
Алена опешила.
– И ты назвал это матрешкой?
– Матрешкой. И конца, и края ей нет.
– Но конец-то должен быть! Как же без него?
– А что за ним? За ним ведь что-то должно быть?
– Пустота, – уверенно сказала Алена.
– А пустота тоже же из чего-то состоит. Какие-то частицы должны формировать ее?
– Ты совсем меня запутал, – Алена тряхнула блестящими волосами. – И все же я думаю, что это исключено. Не может быть и все.
– Почему?
Наверное, глупо было начинать такой разговор с женщиной. Единственное, о чем может думать большинство женщин – это замужество, потом воспитание детей, затем замужество и женитьба детей, потом воспитание внуков. В этом счастье и горе большинства женщин. И, вероятно, так и должно быть.
– Да невозможно все это! – ответила Алена. – Просто не укладывается в голове.
– А что может уложиться в маленькой человеческой голове? Оцени ее масштаб. Он ничтожен. Плюс мы даже на четверть не используем возможности мозга!
– То есть ты хочешь сказать, что если мы часть матрешки, то и внутри нас галактики? – не верила Алена.
– Не исключено, что даже в каждой клеточке.
– Тогда ничья людская жизнь не имеет смысла и никакого значения! Просто клетка, способствующая жизнедеятельности организма?
– Получается так.
Они замолчали.
– И, следуя этому мнению, это все, что осталось от бабушки. – Александр указал жестом на фото. – Просто фото и ничего больше.
– Это кошмарная гипотеза, – сказала Алена и помотала головой.
– А я думаю, что кошмарно то, что есть сознание, которое противостоит таким гипотезам и не хочет верить, желает вечной свободы, вечной жизни, вечного удовольствия – от этого все беды.
– Получается, вообще никакого смысла? – проговорила Алена, глядя в одну точку.
– Я никогда так не думал, но сегодня мне показалось, что этот вариант не исключен. Все бесполезно, если мерить земными мерками и рамками.
Алена подняла на Александра голубой взор и сказала тихим голосом:
– Ты умный человек. Я никогда не думала о таком. Какие интересные, но тяжелые мысли. Мне и плакать и смеяться хочется разом.
– Тоже вот интересно. Почему, если человек заявляет, что не видит особого смысла в жизни, то автоматически считается умным? Может считать так – несусветная и непозволительная глупость? Ко всему прочему, смысл, скорее всего, есть. Просто не такой, который ждут люди. У них одна цель – жизнь. А жизнь равно удовольствие. У тех, у кого нет удовольствия, мечтают умереть, и говорят: «Не вижу смысла в жизни!»
– А какой тогда может быть смысл? Например?
– Да какой с меня брать пример? Что может выдать мой крошечный мозг? Человек может кое-как представить бесконечность, а безначальность уже не в силах. Мы слишком глупы, чтобы выстраивать гипотезы по поводу смысла. Мы можем только думать, думать, сойти с ума от этих дум или просто жить, забыв обо всем, что, наверное, намного лучше.