Александр опустил глаза.
– Да.
– Отчего же не подарить их лично?
– Прости…я…– Саша не знал, что ответить.
Алена взяла его за руку.
– Спасибо. Очень красиво. И…очень приятно.
– Я рад, что тебе понравилось, – ответил Саша и почувствовал, как рука его задрожала.
Они поглядели друг на друга. Алена ждала, что Александр потянется поцеловать ее, но он этого не сделал.
– Может, погуляем? – наконец сообразил Саша.
– Пойдем. На улице так хорошо. Не жарко, – тихим голоском согласилась Алена.
– Сейчас… Одну минуту… – юноша заметался по квартире, чтобы взять необходимые вещи. – Ты ведь готова?
– Да. Только зайду за сумочкой.
8
Они гуляли по вечернему городу, говоря обо всем на свете: о самых маленьких вещах и о тех, ответов на которые не сыскать. Один из них постоянно желал дотронуться кончиками пальцев до руки другого, почувствовать мягкость волос, уловить каждое слово, запомнить все до единой миллисекунды. Находиться здесь и сейчас было для них счастьем. Спросите у них: «Кого вы видели в тот вечер? Опишите прическу хотя бы одного прохожего» и Вы не получите ответа. Весь мир были они сами.
Следующим вечером произошло то же самое. Их встреча не была запланирована и оговорена, но явилась чем-то самим собой разумеющимся. Скромность их движений по отношению друг к другу сохранялась. Но все больше им хотелось обняться и замереть в этих объятьях.
Уставшие, но не замечавшие усталости, влюбленные вернулись домой. Когда пришло время расходиться по отдельным квартирам, никому не хотелось этого делать. Они смотрели в любимые и сияющие от радости глаза и ждали. Ждали, кто первый произнесет фразу, которая не даст им расстаться.
– Может кофейку? – предложила Алена. – А то мы все чай, да чай. Хоть и на ночь, но все же.
– Да, – радостно согласился Александр, – давно не пил кофе.
Алена распахнула дверь своей уютной квартиры. Пражский не был в ней ни разу. Квартира была просторной, но небольшой. Алена мастерски находила самые подходящие места для всего. По ее дому было сразу заметно, что она была замечательной хозяйкой. Квартира была выдержана в светлых тонах. В красивых глиняных горшках росли ухоженные комнатные цветы. Все вокруг было наполнено уютом. И Александру вдруг стало стыдно за свою убогую тесную квартиру. Алена сварила кофе, и влюбленные сели за стол. Аромат черного крепкого напитка стремительно распространился по всей кухне.
– Какой потрясающий запах. Обожаю запах кофе! – сказал Саша.
– Это мой любимый запах, если не считать аромата только что выпеченного хлеба.
– О, да. И еще запах после летнего дождя.
– Свежескошенной травы.
– Книги.
– Новой или старой? – уточнила Алена.
– Любой.
Они слабо посмеялись. Беседа уже устала идти между ними. Они замолчали. Алена нежно коснулась руки Александра и не менее нежно произнесла:
– Спасибо за столь прекрасный вечер.
Саша смутился. Из ладони выступил пот.
– Без тебя бы он не стал прекрасен.
– Спасибо, – застеснялась девушка и убрала руку.
Допив кофе, Александр сказал, что пора идти домой. Не желая отпускать Александра, но ничего не говоря, Алена проводила его до порога. Юноша уже почти вышел из квартиры, как почувствовал, что Алена снова взяла его за руку.
– Подожди, – сказала она.
Саша, волнуясь, вернулся. Алена приподнялась на носочки и, обняв Сашу, поцеловала его в щеку. Словно кипяток ошпарил его лицо, но без боли.
– Отчего же ты так скромен? – шептала Алена, даря Александру множество поцелуев.
Он, боясь и дрожа, отвечал ей легкими прикосновениями губ. Ощущения были настолько приятны, что жгли его. Алена, продолжая держать любимого за руку, вела Александра в комнату, которую давно пленил полумрак. Александру теперь было позволено коснуться шелковых волос Алены, ощутить неповторимую бархатистость кожи всего ее тела. Ему было стыдно за то, что он пользуется тем, что разрешено Громову, но не Пражскому, однако вопреки совести остановиться не мог.
Случилось то, что для Александра оказалось впервые. Сначала он робел, но затем страсть настолько овладела им, что он забыл самого себя и как будто попал в новый мир. Превратившись в одну фигуру, они провели вместе всю ночь и с тех пор практически не расставались.
9
Данилин и наш Громов продолжали дружить. Александр рассказывал ему все, что считал дозволительным для товарищеской беседы. Никита дивился его сдержанности, доброте, наивности и вере в чудо. Удивлялся он и тому, как Саша говорил об Алене.
– Я даже так о собственной матери не говорю! – сказал однажды Никита.