Может быть, ее свободный дух будет овевать его, как глоток свежего воздуха. Он не знал. А если и знал, то великолепно владел лицом игрока в покер.
Ничего не изменилось за неделю, с тех пор как она впервые сидела в зале заседаний. Таш взглянула на пригород. В здании компании Муров административный этаж имел один из лучших видов на город. Эйдена Мура, казалось, совершенно не волновало общее прошлое их родителей. Точно так же, как и ее до того, как открыла тот первый дневник. Что же касается семейной тайны, о которой говорили шепотом, она на удивление хорошо сохранялась.
Таш взглянула на обоих мужчин. Кстати, известно ли тебе, что моя мать и твой отец были любовниками?
Таш не была членом этой семьи, несмотря на то что чувствовала себя причастной.
– Ладно, – сказала она, наклоняясь вперед. – Все довольны дизайном?
Шесть маленьких масштабных моделей в стекле и большой карандашный набросок украшали стол. Рыбы различных размеров, морские коньки, ныряющая утка, полосы водорослей, сверкающий косяк криля.
– А это будут осколки солнечных лучей, пронизывающих океан.
Натаниэль улыбнулся, не глядя туда, куда указывали ее пальцы.
– У нас никогда не было ничего подобного ни в одном здании. Это поразительно.
– Сколько это будет стоить? – спросил Эйден сквозь зубы.
Таш показалось, что арктическая оттепель за обедом на прошлой неделе была лишь затишьем перед бурей.
– Эйден, – рявкнул Натаниэль. – Это не важно.
Таш попыталась разрядить внезапно возникшую напряженность между двумя мужчинами.
– Это для меня как выставка, поэтому только цена материала.
Эйден нахмурился. Натаниэль выпрямился.
– Нет, Таш. Вы не должны…
Их глаза встретились.
– Я не собираюсь выставлять вам счет за потраченное время. Просто потребуется много стекла, так что, если вы покроете расходы на материал, буду благодарна.
Настаивать неудобно, и она по-рыцарски предложила выход из неудобного положения.
– Естественно, мы оплатим материал, но… – Он поджал губы и на мгновение задумался.
– Нам действительно необходимо публичное заявление. Таким образом, вы извлечете пользу из пиара в качестве оплаты за ваше время.
– Я не требую оплаты времени.
Эйден переводил взгляд с одного на другого.
– Я желаю продемонстрировать изумительный дизайн перед моими корпоративными коллегами. Возможно, вы обзаведетесь заказам, и чем больше, тем лучше.
– Натаниэль…
– Решено. Я не буду протестовать против того, что вы не выставляете счет за потраченное время, уверен, немалое время и художественное умение, в ответ же ожидаю, что вы будете снисходительны к моему желанию устроить вечер, чтобы отпраздновать приобретение самого значительного произведения искусства.
Так сесть в калошу!
Таш бросила на него испепеляющий взгляд. Затем очень нелюбезно фыркнула.
– Хорошо.
– Хорошая девочка.
Эйден прищурил левый глаз.
Таш встретила взгляд и выдержала его.
– Хорошо сработало, не так ли? – спросил он безразлично.
Она поняла скрытый смысл недосказанности Эйдена, подразумевающей «для вас».
Глава 3
Таш вышла из дорогого автомобиля в туфлях на самых высоких каблуках, какие у нее имелись. Их изобретение ей всегда казалось бессмысленным, но в любом случае в ее арсенале несколько лишних сантиметров против Эйдена.
– До сих пор не могу понять, зачем мне приглашение на вечер в мою же честь?
– Считайте это Вип-эскортом, – пробормотал он.
Угу. Она могла бы ожидать этого скорее от отца, но не от сына. Хотя забавно представлять его в качестве эскорта. По высшему классу. Он для этого достаточно ловок, красив, вполне умеет притворяться. И у него хорошая фигура.
– Что-то забавное?
Таш сжала губы в линию.
– Нет. Просто оцениваю архитектуру. Я никогда не бывала внутри этого здания.
Вторая фраза была правдой.
– Добро пожаловать на экскурсию. Оно прекрасно отреставрировано.
Его рука опустилась к ее пояснице, когда он повел ее вверх по лестнице через богато украшенные двери. Тепло его пальцев покалыванием ощущалось через легкую ткань платья.
– Я подумал, вы посмотрите стекло. Поэтому мы выбрали именно это место для приема. И именно это время дня.
Таш скользнула взглядом по потрясающим витражам западной части здания, практически горящим в интенсивном послеполуденном свете.