– Ты что, хочешь сделать меня капитаном? – возмущенно спросила Марина. И ушла, потому что нужно было унять ребенка, который рыдал в соседней комнате. А Вадим занялся Патрикеевой.
– Коновалов убил вашего сына. Именно поэтому мы его ищем.
– Я вам не верю!
Полковников усмехнулся. Стадия отрицания и гнева слегка затянулась, но рано или поздно Патрикеевой придется принять неизбежное.
– Можете не верить, это ваше право.
– Да, право… – кивнула женщина.
– Но у вас нет ни малейшего права покрывать убийцу своего сына.
– Вы Степу сами убили.
– За что мы могли его убить?
– За что… Знаю я вас!
– Может, вы знаете вашего сына? В какую историю его впутал Коновалов?
– В какую историю он его впутал? Не впутывал он Степу… – Женщина взяла грязное кухонное полотенце, кончиком промакнула мокрые от слез глаза.
– Но история-то была?
– Какая история?
– Степа убил человека, мы шли по его следу, но в момент задержания появился Коновалов. Степа мог сдать Коновалова, поэтому тот его и убил.
– Степа мог сдать Василия? – задумалась женщина.
– А то, что ваш сын убил человека, вас не удивляет?
Женщина протяжно вздохнула и склонила голову, закрыв ладонями лицо.
– А Коновалов убил его самого. Вы не хотите посмотреть в глаза убийце своего сына? – Вадим настойчиво давил на больную мозоль.
– Говорила я Ваське, отстань от моего Степки! Как знала, что добром это не кончится. Васька его стрелять учил. У них там в лесу…
Женщина запнулась, но Вадим не позволил ей уйти в сторону:
– Что у них там в лесу?
– А что там в лесу? Лес там в лесу, они там и стреляли…
– Дострелялись, – Полковников постучал по экрану смартфона, который по-прежнему держал в руке. – Лежит ваш сын на сырой земле. А его убийца деньги считает.
– Какие деньги? – Патрикеева тоскливо посмотрела на него.
– А которые они за убийство получили. Может, он и убил вашего сына, чтобы себе все забрать. Там много – не меньше миллиона, – на ходу сочинил Вадим.
– Есть там в лесу хижина. Даже не хижина, а сарай. Степка туда часто в детстве ходил, нравилось ему.
Женщина залилась слезами, но Вадим уже не сомневался, что путь к лесной хижине она укажет.
Лес начинался сразу за поселком. До опушки добрались на машине, дальше нужно было идти пешком.
– По этой тропинке прямо, – сказала женщина, кутаясь в пуховый платок.
Преступник был вооружен и, судя по всему, стрелял он отлично. Вадим не хотел, чтобы Марина пострадала, а тут такой отличный повод оставить ее возле машины.
– Варвара Тимофеевна, вы остаетесь здесь. Под присмотром товарища старшего лейтенанта. Которая отвечает за вас головой, – сказал он, пристально глядя на жену.
– А вот это лишнее! – Марина возмущенно посмотрела на него.
– Разжалую!
Угроза Марину ничуть не напугала, но все же она осталась на месте. Мало ли, вдруг у Варвары Тимофеевны снова шарик за ролик заскочит – позвонит своему зятьку, предупредит.
Позвонить женщина Коновалову не могла. Но, возможно, его предупредил кто-то другой. Или сам почуял опасность.
Сотрудники осторожно подкрались к продолговатому, из подгнивших досок строению, но подозрительный звук почему-то послышался за спиной. Ветка под чьей-то ногой треснула.
Вадим обернулся и увидел человека, крадущимся шагом выходящего из-за кустов. Глаза давно уже привыкли к темноте, зрение не могло обмануть его.
Человек тихонько пробирался к тропинке, по которой можно было выйти к поселку. Стараясь не шуметь, Вадим повернул за ним, но тот почувствовал опасность, обернулся, заметил его и побежал.
– Стой! Полиция!
Коновалов – наверняка это был он – бежал как ошпаренный. Вадим едва поспевал за ним. Несколько раз он выстрелил в воздух, чтобы предупредить жену.
Марина поняла все правильно. Вышла Коновалову навстречу, затаилась и в нужный момент атаковала. Вадим видел, как она укладывает его на землю, заламывая ему руку за спину.
– Пусти, сука! – хрипел задержанный.
– У тебя нет права рычать на женщину! – доставая наручники, сказала Марина.
– Зато есть право жрать землю.
Вадим научился не реагировать на оскорбления со стороны преступного элемента, но, когда дело касалось Марины, он забывал о добродетелях. Коновалов назвал его жену «сукой», как его можно было за это простить?
Он ударил задержанного по почке со знанием дела. Коновалов засучил ногами от боли.