– Урод! – сквозь зубы простонал убийца.
– Урода я тебя прощаю.
– Вадим, ты такой добрый, – Марина влюбленно смотрела на него.
– Сам себе удивляюсь.
– Давай ему коленку прострелим, – предложила она.
– Зачем?
– А зачем он Макса ранил. Макс сейчас в больнице. Ему делают болючие уколы. Можно и я сделаю этому укол? – доставая пистолет, спросила Марина.
– А сможешь?
– Ты же знаешь, я психически ненормальная.
Марина сняла пистолет с предохранителя, приставила ствол к ноге и посмотрела на бойца из группы захвата, который стоял у Вадима за спиной.
– Или лучше яйца отстрелить? Чтобы не размножался.
– В тюрьме от амбалов дети не родятся.
– Ну, хорошо, тогда под коленку. Чтобы от амбала не смог убежать.
– Эй, вы не имеете права! – не выдержал Коновалов.
– Во дурак! – зловеще засмеялась Марина. – Ты в капитана полиции стрелял! Здесь мы тебя и похороним!
– Живьем, – добавил Вадим.
– Ну нет, живьем я не смогу. Это слишком!.. – мотнула головой Марина. – Сначала убьем.
Она приставила ствол к затылку.
– Да не хотел я стрелять! Рука сорвалась! – голос у Коновалова вибрировал от нервного напряжения.
– И в Патрикеева – рука сорвалась?
– Я не думал, что попаду…
– А попал! Очень конкретно попал! Кто Кручинина убил?
– Патрикеев убил.
– Ну, конечно!
– Да правда он!
– А ногу кто проколол?
Вадим занимался трупом Патрикеева, но брюки с него не снимал, ноги не осматривал и не знал, есть ли там следы от контакта с гвоздем.
– Где проколол?
– В траншее, когда бумажник искал?
– Зачем проколол? Просто поцарапался.
– До крови?
– Ну, да, до крови… Зеленкой залил, и все.
– Ты?
– Да нет, Степа. А я на подхвате…
– Значит, и убил, и зеленкой… А убил молотком… Ты же вроде стрелять его учил.
– Ну, да, Олег… – Коновалов запнулся, но тут же продолжил: – Был у нас пистолет, мы тренировались…
– Откуда пистолет?
– Да какая разница? Убили же не из пистолета.
– Но убили.
– Не собирались. Лопатник чисто дернуть…
– У случайного прохожего?
– У случайного прохожего.
– А «жучка» зачем ставили…
– «Жучка»?! Ну, так Степа влюбился. В эту, как ее… Арина ее зовут.
– Значит, один ее любовник дал вам пистолет, чтобы вы случайно ограбили другого ее любовника?
– Какой любовник?
– Олег его зовут. Про какого Олега ты сейчас мне тут говорил?
– Не знаю я никакого Олега!
Вадим качнул головой. Все, закончился запал, который Марина вставила в задницу этому болвану. Выгорело все, вместо правды пошла пурга. А по новой кошмарить Коновалова бесполезно. Острота момента уже прошла, он больше не купится. Придется давить его фактами, но это уже не здесь.
Эксперты закончили работу, тело Патрикеева отправили в морг. И автомобиль Коновалова обследовали «от» и «до». Впрочем, убийцу взяли и без этого. Звонил Полковников: и задержал он Коновалова, и расколол. Правда, еще неизвестно, кто именно убил Кручинина – он или Патрикеев. На покойника все, что угодно, списать можно. Но с этим завтра. А на сегодня работа окончена.
Автомобиль Кручинина так и остался стоять во дворе дома на Котовского. Свой «Паджеро» Артем забирает, через пятнадцать минут будет дома – и спать, спать.
Он уже открывал машину, когда вдруг появилась Арина. Время позднее, во дворе сонная тишина, сознание в полумраке. Грешным делом он решил, что женщина ему мерещится. Ан-нет, она вышла к нему, в светлой норковой шубе. Ночь холодная, шуба сейчас по делу. И к телу.
– А вы уезжаете? – кутаясь в меха, спросила она.
Артем кивнул, внимательно глядя на нее. Арина, казалось, только и ждала предложения. Позови он ее с собой, она с радостью согласится. Но он не позовет.
– Да пора уже.
– А как там Максим?
Шуба надета в рукава, но Арина вела себя так, как будто шуба была накинута на плечи. Держалась за лацканы, как будто она могла распахнуться, съехать с плеч и упасть. Но при этом она демонстрировала свои красивые длинные пальцы с маникюром. Пальчики эти не знали покоя – шевелились, навевая крамольные мысли.
– В больнице… А он вам не звонил? – с умыслом спросил Артем.
Если Макс не звонил Арине, то и ему не стоит общаться с ней.
– Нет.
– У вас должен быть номер телефона.
– Да дело не в Максиме…
– А в чем?
– Ну-у… – замялась Арина. – С Максом было спокойно, а сейчас не знаешь, чего ждать. Страшно мне, – поежилась она, призывно глядя на Артема.