— Тот самый, — смеется Валерий. — Мама его уже ушла к Господу. А он наш самый активный помощник на стройке.
А история такова. Приходит одна женщина к пастору Петру Луничкину и говорит: «У меня сын наркоман. Что делать?» — «Молиться! — отвечает Петр. — Мы сейчас помолимся, а потом вы дома молитесь». А женщина из мира, и эта нужда ее в церковь привела. Помолились они, ушла женщина. И начала каждое утро в шесть утра во дворе дома Богу кричать: «Господи! Помилуй сына моего! Наркоман он...» И так день за днем, месяц за месяцем, в дождь и в снег, каждое утро. Пока сын однажды не стал рядом на колени и не отдал свое сердце Иисусу Христу.
— Бог в помощь! — говорю каменщику.
— Аминь! — отвечает и смеется. Берет кирпич и кладет его в фронтон, а у меня голова от высоты и от счастья, что жив Господь, кружится.
У ворот здания радио МСС встречаю молодого человека, который, здороваясь, смотрит испытующе: узнаю или не узнаю. На помощь Петр Луничкин приходит:
— У него уже двое детей!
— Узнал! — говорю. — Это тот, с лейкемией...
— Точно.
А история такова. Приходит на богослужение церкви, где Петр Луничкин пастором тогда был (теперь — его брат Валерий, а Петр переехал в Санкт-Петербург), одна женщина и говорит Петру:
— Петр Анатольевич, меня батюшка наш к вам послал.
— И почему он вас ко мне послал? — спрашивает Петр, удивляясь, что православный священник к протестанту людей посылает.
— Так у меня сына из больницы выписали. Домой. Умирать. Он у меня лейкемией заболел. Я в церкви за здравие просила молиться, а батюшка к вам послал. Сказал, что вы власть от Бога имеете людей исцелять...
— Только Сам Бог такую власть имеет, — отвечает Петр. — Приходите в следующее воскресенье с сыном на собрание. Мы о здравии его и помолимся.
В общем, детали описывать не буду. Двое детей у него теперь. Я его в воротах двора миссии встретил...
Гаппо Баев за письменным столом
в здании библейской школы миссии,
1925 год
Гаппо Баев среди сотрудников миссии «Свет на Востоке»
Могилы Кулова и Гаппо Баева во Владикавказе
Здание Радио МСС
Новый Завет на
осетинском языке.
На форзаце факсимиле
переводчика Гаппо Баева
Освящение балкарского
Дома молитвы в г. Нальчик,
2009 год
Новый Завет
на балкарском и карачаевском
языках, издание «Свет на Востоке»
После богослужения
адыгейской общины, 2009 год
Семья миссионера Лео Мартенссона – переводчика Священного Писания на адыгейский и кабардинский языки
СВЯЗЬ ВРЕМЕН
Держу в руках фотографию, на которой изображен Гаппо Баев в своем кабинете в миссии «Свет на Востоке» во время работы над переводом Священного Писания на осетинский язык. Это стройный, высокий и очень благородный пожилой горец. Большая седая борода придает ему вид старца. Что-то на этой фотографии привлекает мое внимание. На заднем плане. Смотрел, смотрел... и понял. Отрывной календарь на стене. А фотография-то 1920 -х годов! Тогда уже издавался христианский отрывной календарь!
Помню, что еще лет 30 назад мне в Литве в руки попал такой календарь. Его кто-то тайно через Финляндию в Ригу привез. Он показался мне настоящим кладезем мудрости, запасом духовной пищи на целый год. Представьте себе: вы заходите в кладовку, а там уже стройные ряды банок с вареньем, соленьем на всю зиму заготовлены. И видно — до весны хватит. Такое чувство у меня было с календарем. Он только назывался «отрывной», никто у него ничего не отрывал: календари из рук в руки из года в год переходили. Это же такая редкость была: христианский отрывной календарь! А само название-то какое: «Лучи света на каждый день»!
Николай Водневский подарил мне в 1991 году два тома подшивки журнала «Вера и жизнь». В хорошем кожаном переплете, с золотым тиснением. У меня даже руки вспотели: волнение такое охватило. Ведь не только эти книги он передал мне, но и работу над журналом передал следующему поколению. Открываю подшивку, листаю, чтобы скрыть лицо и не показывать волнения, с благоговением и любовью глажу обложки первых номеров. Водневский заметил и говорит:
— Каждую обложку журнала, каждый заголовок и каждую иллюстрацию я с большой любовью выбирал. Я знал: читая его, люди будут эту любовь чувствовать.
Я эту любовь через десятилетия еще чувствую. Николай Водневский ушел к Господу, а любовь его осталась. И я ее все еще чувствую.
Вспоминаю, как мы с Эльвирой (она — главный редактор «Тропинки») составляли первые номера «Тропинки», как искали рассказы, стихотворения, как первых художников нашли. Тоже, ах, как давно это было! Уже двадцать лет прошло. Для некоторых — история. Как для меня — фотография Гаппо Баева. Для других журнал «Тропинка» — живая встреча с Богом.