Болгарский язык очень красивый, похож на русский. И мне кажется, что с каждым днем я его все лучше понимаю.
Едем среди гор к памятнику героям-освободителям на вершине Шипки. Сотни ступеней, ведущих наверх, преодолеваем с трудом. Вокруг ни городов, ни деревень. Сколько видит взгляд — горы, покрытые лесом.
— Здесь, на этой горе, в 20-е годы XX века поставили памятник русским воинам в честь их победы в 1877 году. Эта победа принесла Болгарии свободу, — рассказывает Иван. — Связь появилась! — удивляется он и уже в трубку говорит: — Да, слушаю...
После разговора он сообщает:
— Звонил Алексей.
— И что говорит? Операция благополучно прошла? — спрашивает Светлана.
— Не было операции...
— Как так? — спрашиваем удивленно.
— Домой отправили. Все с ним в порядке. И следов не осталось! — в голосе Ивана удивления нет, он уже привык к такому.
Проехав по ущельям, мы выезжаем на равнину. Иван сидит за рулем. Лысоватый, бородка клинышком... Поворачивается ко мне и улыбается. Машина гудит, меня разморило. Мне кажется, что я вижу не Ивана Вылкова, а Ивана Проханова, который смотрит на меня и улыбается: «Что, нравится тебе Болгария?» — «Нравится!» — отвечаю. Просыпаюсь и вижу, что мы едем вдоль поля, покрытого золотоглавыми подсолнухами, и в сердце я слышу слова:
ХРАМ
Холмы, как хлебы —
на столе — предложенья.
Подсолнухов поле — алтарь золотой;
Цепь синих Балкан —
небес продолженье.
Болгария ждет:
«Боже! Небо открой...»
Историческая справка
Выдержка из завещания Ивана Степановича Проханова: «Проповедь Евангелия должна совершаться в духе первой апостольской проповеди и должна иметь своей целью восстановление первохристианства... Само собой разумеется, что для такой обширной работы потребуется великое напряжение сил со стороны всех работников. В связи с этим общество „Свет на Востоке“, поняв великое историческое значение...» (Из книги Людвика Щендеровского «Евангельские христиане», с. 393, 397).
Иван Степанович
Проханов среди
руководящих братьев евангельских
христиан и Миссионерского
союза «Свет на Востоке»
Проповедь
Мартина Хиршмюллера
в Софии в 2008 году
Иван Вылков
У могилы Ивана Степановича
Проханова в Берлине, 1938 год
Руководство Всемирного союза
евангельских христиан.
В центре Вальтер Жак,
1937 год
ДОРОГОЙ ДРУГ!
«Из размяклой земли легче вырвать бурьян...» — поет мужской хор из Кривого Рога на сцене актового зала Дома архитектора в Киеве, где проходит конференция нашей украинской миссии.
Слова песни написаны человеком, знающим, что такое страдание: Вера Кушнир выросла в годы воинствующего атеизма в городе Сталино. Во время оккупации страдала вместе со всем народом.
Чтобы избежать участи всех евреев, мама выдала себя за немку, благо в семье раввина Леона Розенберга говорили на чистом литературном немецком языке. Это решение мамы спасло семье жизнь, но стало причиной многолетних странствований по чужбине.
Хор поет, а у меня в ушах голос Веры Сергеевны, рассказывающей о войне, бомбардировках, голоде, насилии, смерти. Я вижу бредущую по разбомбленной дороге колонну беженцев...
— Вальдемар, какие мысли у вас вызвал хор, что вы перестали замечать все вокруг? — голос моей собеседницы еще молод, звонок. Но для украинок в этом нет ничего удивительного: они и в сто лет еще петь могут.
— У каждого человека свой путь страданий, по которому он идет или которым его ведет Бог, чтобы «из размяклой земли легче вырвать бурьян»...
— Что верно, то верно! — моя собеседница улыбается. - Не узнаете?
— Нет. Простите, не узнаю, — отвечаю смущенно, как всегда бывает, когда от тебя ожидают, чтобы ты узнал человека, а ты понятия не имеешь, с кем говоришь.
— Моя фамилия Андрикевич, я — теща Григория Ивановича Коменданта.
С Григорием Ивановичем мы знакомы давно. Еще с тех времен, когда литературу нелегально в Советский Союз завозили. Но не могу же я всю его родню помнить!..