Короче, на фото мы выглядели как актерский состав «Маленького домика в прериях»
Я никогда раньше не носил подобную одежду. Но сейчас я должен был ее надеть. И появиться в ней перед НАСТОЯЩИМИ ковбоями. Кто-нибудь, убейте меня.
Я надел самую приличную рубашку, черно-белую, фланелевую, черные джинсы, свои черные ковбойские ботинки и положил черную шляпу на заправленную постель, надеясь, что если буду смотреть на нее достаточно долго, она исчезнет.
Я слышал смех Виктории в закоулках своего разума, ей нравилось меня высмеивать.
Господи, ты выглядишь как ебаный придурок, скорее всего, сказала бы она.
Пошла она на хуй – мне наплевать, что ты думаешь, Виктория. Ты – ебаная покойница, так что оставь меня в покое!
Я посмотрел на себя в большое, в полный рост, зеркало, висевшее с обратной стороны двери спальни и сразу ОЩУТИЛ себя придурком. Мои волосы слишком блестят, лицо тоже… я не ПОХОЖ на ковбоя. Надо отрастить щетину. Но она будет мягкой, как у младенца. Я выглядел так, словно палец о палец не ударил за всю свою жизнь. Эти парни сожрут меня живьем.
Белла постучала, и просунула голову в дверь.
– Ты прилично оделся? – спросила она с улыбкой, выглядя разочарованной из-за того, что я полностью одет.
– Кэти оделась, тебе стоит взглянуть на нее! – возбужденно произнесла Белла, пока шла впереди, а я автоматически шел за ней следом.
По-сравнению с моим нарядом, Кэти будет выглядеть прелестно, что бы она ни надела.
Когда я пришел на кухню, она стояла там, сияющая и веселая от того, что сегодня идет в школу. Интересно, сколько продлится ее радость.
Она была одета в короткую джинсовую юбку, светло-рыжие девчачьи ковбойские ботинки и милую ярко-розовую замшевую жилетку с бахромой по краям… и завершала ансамбль маленькая белая ковбойская шляпка, под которой слегка прятались ее огненно-рыжие волосы.
– Вау! – сказал я, когда она взглянула на меня, – Ты выглядишь НЕВЕРОЯТНО!
Я взял ее маленькую ручку и покружил ее, чтобы рассмотреть каждый дюйм ее наряда.
– Ты тоже хорошо выглядишь, папочка, – теперь она осмотрела меня, – Но где твоя шляпа?
– Где-то здесь, – я пожал плечами.
– Вот она, – Белла, стоя сзади, нахлобучила мне ее на макушку, так, что она съехала мне на глаза.
Кэти рассмеялась, и я тоже рассмеялся, поправляя шляпу так, чтобы хотя бы видеть из-под нее.
– Надвинь ее пониже, папочка, как было, – она дотянулась до меня, когда я наклонился к ней. Она спустила шляпу немного пониже, добавляя. – Так лучше смотрится.
– Да? – спросил я, доверяя ее мнению, – Ладно.
Она поправила поля шляпы, слегка закрутив их, и тогда я выпрямился, глядя в зеркало рядом с дверью, и вынужден был признать, что все не так плохо, как я думал. По меньшей мере, шляпа скрывала волосы почти полностью.
– Теперь, Кэти, не забудь, что тебя зовут Кэти МЕЙСЕН, а не Каллен, – я услышал, как Анджела напоминает это моей дочери, и мое сердце слегка екнуло. Я не напомнил ей. Мне надо прекращать скулить по поводу ситуации, в которой мы находились, и попытаться принять ее. Больше никто не жалуется, только я… и мы здесь только по моей вине.
Моя дочь даже не может пользоваться своей фамилией.
– Эй, Тони! – Белла снова подошла ко мне сзади, вырывая меня из моих угрюмых размышлений.
– Вот твой ланч, – она вручила мне металлическую коробку с ручкой, и я улыбнулся, когда увидел, что на крышке написано «ЭНТОНИ МЕЙСЕН».
– Еще раз назовешь меня «Тони», – ухмыльнулся я ей, – И, когда я в следующий раз буду тебя шлепать, я ударю посильней.
Я сказал это тихо, так, что слышала меня только она, и она выглядела по-настоящему счастливой после этого заявления. Кэти сидела и ела завтрак, Бен с Анджелой суетились возле нее, готовя все для школы. Анджела писала «Кэти Мейсен» на ее маленьком, цвета лаванды, рюкзаке.
– Дразнишься, – прокомментировала Белла, отступая, чтобы оценить мой внешний вид.
– Я выгляжу так по-дурацки в этой одежде, – высказался я раньше, чем это сделала она, – Будто это не я.
– Ты выглядишь горячо, – она обвила меня руками и потерлась своим носом о мой.
– Отлично, что горячо, – я поднял глаза. – Парням понравится.
– Ты знаешь, куда идти? – сменила она тему.
– Да, – сказал я медленно, – Прямо за дверь, а потом по тропинке до дороги?
– Очень хорошо, – она оставила легкий поцелуй на моих губах, – Такой умный. С тобой все будет в порядке, малыш. Просто будь собой. И остальные парни ПОЛЮБЯТ тебя.
– Тогда почему я ощущаю себя пятилетним? – спросил я достаточно громко, чтобы все услышали.
– Будь милым со всеми, пап…и они будут милы с тобой! – Кэти посоветовала мне, как вести себя в первый день.
– Да, и если увидишь быка, не показывай страха, – Бен указал на меня вилкой; толстые стекла очков делали его глаза огромными, – Оставайся на месте и не беги!
– Спасибо, Бен, – с невозмутимым видом ответил я.
– Это хороший совет, – Белла слегка наклонила голову, пока глазела на меня, – Стой на месте… и не беги.
– Если бы я мог ТАК, мы бы еще были в Нью-Йорке, – сказал я в ответ, и ее улыбка померкла.
– И как бы ты себя чувствовал, если бы Кэти сегодня шла в школу в Нью-Йорке? – спросила она, поднимая бровь.
– Сдаюсь, – я приложил руку к животу, чувствуя, как он скручивается в узел.
– Иди, поцелуй свою дочь на прощание, – она потянула меня за руки к столу, и теперь меня затошнило еще сильнее.
– Белла, я не могу этого сделать… – прошептал я ей на выдохе.
– Первый день всегда самый трудный, – сказала она, совсем не понижая голоса, – Но, как ты и сказал, я отпихну тебя от двери, если понадобится.
– Поцелуй папочку, – заявила Белла, подталкивая меня к Кэти. Кэти положила вилку и потянулась, чтобы обнять меня за шею. Прежде всего, наши шляпы не позволяли нам прижаться друг к другу слишком близко, и я заворчал по этому поводу.
– Чертовы шляпы, я даже не могу поцеловать свою маленькую девочку, – бормотал я, сдвигая свою на затылок так, чтобы поцеловать ее маленькие губки, перепачканные сиропом.
– Ммм, блинчики, да? – улыбнулся я ей.
– Вафли! – сказали Кэти, Бен и Анджела хором.
– Пардон, мэ’эм, – я снова говорил своим жутким акцентом. Я заставил Кэти засмеяться и, как минимум, был этим доволен.
– ПАПА, ПОДОЖДИ! – Кэти обернулась, – Иди сюда!
Затем она вытащила зубочистку из маленького стеклянного контейнера, что стоял в центре стола, и вставила ее мне в уголок рта.
– Ну, держи ее зубами! – наставила она меня, – Так хорошо смотрится!
– Спасибо, – я вытащил ее на секунду и присел на корточки, чтобы наши глаза оказались на одном уровне, – Кэти, послушай… будь там осторожна… и… если увидишь кого-нибудь чужого, или… странного, сразу иди к учителю и расскажи ему об этом… и НИКОГДА не ходи никуда НИ С КЕМ, что бы они не говорили…
– Энтони… – Белла потрепала меня по спине, – Ты опоздаешь, малыш.
Я был готов все бросить. Что, если они заберут ее? Что, если она исчезнет, и я никогда ее больше не увижу?
Кэти кивала в ответ на мои предупреждения, но совсем не выглядела напуганной. Я пытался напугать ее?
– Ты хочешь, чтобы я пошел сегодня с тобой? – спросил я ее, едва дыша, – Потому что я пойду.
– Нет, папочка, у тебя работа! – Кэти ужаснула идея, что я собираюсь пойти с ней, – И я не маленькая, я могу пойти сама!
Господи, она намного крепче меня.
– Это верно, папочка, – Белла дернул меня за рубашку, и снова протянула мне коробку с ланчем, – Поиграй там с другими парнями, и не трогай коров.
– Белла, пожалуйста, не заставляй меня делать это… – я почти умолял, и чувствовал, как глаза заволакивают невыплаканные слезы. Господи, я такой большой ребенок.
– Я люблю тебя, Эдвард, и потом ты скажешь мне за это спасибо, – Белла подвела меня к двери, и я почувствовал, как воздух покидает мои легкие.