Много говорили и писали о средней руки помещиках Черевиных. В суматохе первых дней открытия вознесли Черевиных чуть ли не в самые передовые люди России. Островский же относится к изображаемой фамилии весьма трезво. Без обольщения. Можно сказать, что только благодаря Григорию Островскому мы и вспоминаем это семейство, жившее в XVIII веке. Художник-невидимка, растворившийся в огромном этом веке. Впрочем, судить о личности художника возможно и по портретам, созданным им. Как о человеке острого глаза, свободной мысли и трезвого суждения. На его полотне Черевины — в меру ограниченные и заурядные, с неизбежной долей крепостнической жестокости. Представляется, что Григорий Островский писал портреты не по доброй воле — по твердому и настойчивому заказу.
Был ли он крепостным или просто бедствующим, "домашним" художником — неведомо. Но писал по жгучей необходимости, иначе с какой бы стати ему еще и соседей Черевиных, помещиков? А он ведь добросовестно, старательно воспроизводит их упитанные лица, важно посаженные головы. И лишь когда пишет детей или тех взрослых, которые чем-либо ему приглянулись, кисть его теплеет: из обычного помещичьего обличья проглядывает живой трепетный человек. Во всяком случае, Елизавете Черевиной он явно симпатизировал — неяркий, мягкий, дневной свет рождает движение в лице девушки с широко раскрытыми, искренними, тревожно вопрошающими глазами. На другом портрете мы видим девушку в более зрелом возрасте: еще юной, но уже дамой — и живописец ощутимо теряет к ней интерес, будто сожалея о чем-то несостоявшемся…
В "Портрете молодого мужчины" Островский передает характер деятельный, волевой… И будущего командира костромского ополчения в войну 1812 года — Дмитрия Черевина он изображает довольно смышленым, честолюбивым полумальчиком-полуюношей.
Но если Островский — новое имя в истории русской живописи XVIII века, то такого художника, как Рокотов, представлять читателям нет необходимости. А здесь, в музее, есть и Рокотов. Есть и искрящийся мягким лукавством доброты, обаянием женской прелести портрет розовощекой Евдокии Лопухиной работы неизвестного художника. Перед нами снова неведомое: кто же автор портрета?
Загадочный восемнадцатый век, у которого Виктор Игнатьев отвоевал частицу "суши", озадачивает целой серией новых загадoк. Как мы удивительно богаты и как расточительны! Как нередко "открываем" то, чего не следовало по небрежности ранее закрывать…
В костромском музее организована первая персональная выставка крестьянского сына — Ефима Честнякова. Это уже наш век.
Честь открытия этого имени принадлежит сотрудникам музея Вера Лебедевой и Владимиру Макарову. Виктор Игнатьев лишь взял в руки большую дворницкую лопату-скребок и стал расчищать тропу к несуществующему ныне дому художника.
Ходишь по выставке и задумываешься — что ни полотно, то страница мудрой философской сказки. А фигура художника предстала почему-то огромной среди его словно бы игрушечного и в то же время вполне реального города. Взмахнет рукой — город оживает, мчатся лошадки на колесиках, из диковинных домиков-снопов выходят жители, из леса — звери. А унылый, словно исполняющий служебные обязанности, лесовик бесстрастно несет на могучих руках то ли русалку, то ли просто уворованную девушку, которая не кричит и не сопротивляется, она знает: законам сказки надо повиноваться.
Участвуют в этом сказочном представлении о своей жизни люди, которые жили рядом с художником.
Я слушал поэтический комментарий главного хранителя музея Сергея Палюлина к серии, где изображалась трогательная жизнь Лилинья и Люлиньи, и думал: как согревает душу, как возвышает этот словно бы выдуманный мир, словно бы представляемый, словно бы существующий, мир воспевающий и откровенный. Тесный мир на картинах Ефима Честнякова — ни одного незанятого местечка в картине. Будто не хотел обидеть кого-то, не поместив на своем полотне…
Костромской музей, конечно, "маленький, но милый", как афористично и дружелюбно определила Елена Малягина, реставратор. А мы добавим: маленький, но богатый. Неожиданный Богданов-Вельский, не менее неожиданный пейзаж Богаевского — золотистый, палевый, закатный. И ожиданное "Гулянье" Кустодиева, часто гостившего в Костроме. И отчаянно-синий "Залив" Рериха.
Здесь хранятся работы Кузнецова, Фалька, Кончаловского, Бебутовой, Шевченко, Татлина. А что говорить о запаснике, которым всерьез озабочен Сергей Палюлин: он пока не в силах отреставрировать все потемневшие, попорченные временем картины. И герои 1812 года пока что глядят на белый свет лишь сквозь расчищенное реставратором окошечко…
— Что вы цените в своих сотрудниках? — спросил я Игнатьева.
— Любят свое дело. Неслучайные люди.
Я беседовал с этими "неслучайными людьми". Это истинные подвижники. Работают много — исследования, каталоги, экспедиционные поездки, экскурсии, лекции в колхозах и на предприятиях, работа в архивах и библиотеках, выставки…
В небольших современных городах бьется много сердец, питающих энергией его главные "магистрали". И одно из них, но такое необходимое — музей. Он не только принимает экскурсии, его эстетическое влияние проникает буквально в каждый трудовой коллектив, в каждую школу, техникум… Он не только пропагандирует возвышенное, но учит возвышенно жить.
Мы шли по старинному проспекту, а нам наперерез спешила к зданию музея группка школьников. Хлопнула тугая музейная дверь… Уезжая из Костромы, вспоминая увиденное — Ипатьевский монастырь; ГРЭС, крупнейшую в Европе, знаменитую пожарную каланчу… — я долго раздумывал: каково же главное впечатление от полюбившегося старинного русского города?
Все-таки вот эти школьники, спешащие в музей.
ПЕРЕЧЕНЬ ИМЕН
Алпатов Михаил Владимирович (1902) — доктор искусствоведения, действительный член Академии художеств СССР.
Альберта Леон-Баттиста (1404 — 1472) — итальянский художник, архитектор, ученый, теоретик искусства и философ.
Анджелико да Фьезоле Фра Беато (1387 — 1455) — флорентийский живописец.
Антокольский Марк Матвеевич (1843 — 1902) — русский скульптор.
Аретино Пьетро (1492 — 1557) — итальянский поэт, драматург, публицист.
Ариосто Лудовико (1474 — 1533) — итальянский поэт позднего Высокого Возрождения.
Аристотель (384 — 322 до и. э.) — древнегреческий философ и ученый-энциклопедист.
Асафьев Борис Владимирович (1884 — 1949) — композитор, музыкальный и художественный критик, историк и теоретик музыки.
Ахматова Анна Андреевна (1889 — 1966) — поэтесса.
Батюшков Константин Николаевич (1787 — 1855) — поэт.
Банделло Маттео (1480 — 1562) — миланский новеллист, современник Леонардо.
Белый Андрей (Бугаев Борис Николаевич) (1880 — 1934) — поэт, прозаик, теоретик символизма.
Беклин Арнольд (1827 — 1901) — швейцарский художник.
Беллини Джованни (ок. 1430 — 1516) — венецианский живописец раннего Возрождения.
Бембо Пьетро (1470 — 1547) — кардинал, итальянский гуманист, писатель и историк.
Бенуа Александр Николаевич (1870 — 1960) — художник, историк искусства, художественный критик, организатор и идейный руководитель объединения "Мир искусства" и журнала под тем же названием.
Блок Александр Александрович (1880 — 1921) — поэт.
Боттичелли Сандро (1445 — 1510) — флорентийский живописец раннего Возрождения.
Брант Себастиан (1458 — 1521) — немецкий поэт и ученый-юрист.
Бруно Джордано (1548 — 1600) — итальянский философ-материалист.
Брут Марк Юний (85 — 42 до н. э.) — римский сенатор, глава заговора против Юлия Цезаря и один из его убийц.
Бурдель Эмиль-Антуан (1861 — 1929) — французский скульптор.
Брюсов Валерий Яковлевич (1873 — 1924) — поэт, писатель, драматург, литературовед, переводчик.
Вазари Джорджо (1511 — S574) — флорентийский живописец и архитектор, автор "Жизнеописаний наиболее знаменитых живописцев, ваятелей и зодчих".
Ван-Дейк Антонис (1599 — 1641) — фламандский художник.
Веласкес Диего де Сильва (1599 — 1660) — испанский художник.