Малинский улыбнулся. В его голосе возвращался тот обычный, более располагающий тон, который Чибисов привык слышать в их беседах.
— Лично я не верю, что война перейдет в ядерную фазу. Уже слишком поздно. Они слишком долго ждали. Им следовало нанести ядерный удар сразу же, чтобы остановить нас. Но они оказались в дураках. И мы должны сказать им за это спасибо.
Малинский откинулся на спинку стула. Он отвернулся от Чибисова, снова пристально взглянув на карту
— Вы знаете, я подозреваю, что всегда недооценивал преимущества советской системы. Я был занят бесконечными проблемами, недостатками. Конечно, легко отвергать систему, видя ее очевидную неэффективность, учитывая, что она было единственным, чего никогда не было в дефиците. — Малинский рассмеялся. Это был особый, сердечный смех, который мог звучать только тогда, когда он смеялся над самим собой, над собственной глупостью, над тем, о чем мало знали другие люди.
— Да, неэффективность была единственным, что всегда было в достатке в нашей стране советов. Но, в конечном счете, это очень поверхностный взгляд. Мы стали слишком циничны, стали видеть у себя только недостатки, в то время как наш противник был мастером по созданию поверхностной видимости успеха. Мы даже подвергли сомнению ядро нашей системы — план. Но система, в конце концов, оказалась права. План по-прежнему работает.
Командующий фронтом сместился в кресле, пододвигаясь ближе к Чибисову.
— Подумайте, насколько по-разному мы и наш противник прошли тот долгий путь, который был подготовкой к этой войне. Подготовка шла почти половину века, хотя неизбежность войны стала очевидна только в ретроспективе. И кто бы что не говорил, мы проводили верную политику. Мы встраивали военное планирование планы в рамки политического курса, возмущаясь необходимостью такого компромисса. Но наши противники из НАТО попытались встроить политические соображения в структуру военного планирования. Красота нашей системы состоит в том, что она сдерживает военных, часто доставляя нам трудности, но не вмешивается во внутренние аспекты военного планирования. Мы, военные, наслаждаемся существенной свободой. Наши же противники позволили политическим соображениям определять не только вопрос о применении силы, но и практические аспекты применения силы. Например, их доктрина «обороны на границе», оказалась катастрофически провальной, однако, она успокаивала немцев в мирное время. Но когда пришло время, они даже не смогли ее эффективно осуществить. Они избегали споров и трудностей в мирное время, а расплатой стала потеря способности воевать. Посмотрите на карту, на их очевидные потери. Вся их великолепная техника. И их тщательно подготовленные солдаты. Думая о политической целесообразности, они потерпели неудачу, когда пришел час испытаний. Наш противник забыл, зачем нужна армия. И нам очень повезло. Я всегда завидовал их великолепному оборудованию, и, признаться даже, их солдатам. Павел Павлович, всякий раз, когда я просматривал данные об их составе военного времени, определяя соотношение сил, я всегда говорил себе, что если бы я командовал войсками НАТО, у стран Варшавского договора не было бы ни шанса. И кто знает? Даже сейчас ход сражения может измениться в любой момент. Но я не думаю, что это случиться. Возможно, я сейчас недооцениваю ядерное пугало. Но я не верю, что западные немцы согласятся на ядерные удары по своей территории. Я считаю, что мы уже победили. На данный момент вопрос состоит в том, сколько мы выиграли и как долго это продлиться. Но мы победили. Или, возможно, будет честнее сказать, наши враги победили себя сами.
Чибисов поднялся и подошел к карте, напоминая себе, продираясь сквозь слои усталости, что его доклад был не окончен. Он обвел на карте по большому району в гористом юге Рура.
— Товарищ командующий фронтом, Дудоров обращает внимание на пустоту в этом районе. Мы располагаем недостаточным количеством данных, только схематичным представлением об обстановке к юго-востоку от Рура, вплоть до Таунуса, почти до Франкфурта. Истощение наших средств технической разведки препятствует нашим усилиям, а силы специального назначения и агентура не могут дать четкой картины. Только техника способна обеспечить тот объем и детализацию данных, которые необходимы в современной войне. Однако, мы теряем эти системы в недопустимых количествах. Удары по нашим средствам технической разведки, вероятно, являются наиболее болезненными ударами сил НАТО на данном этапе войны. В любом случае, Дудоров убежден, что наши товарищи со Второго Западного фронта не имеют точных данных о расположении всех сил ЦГА.