Глаза Барак уловили далекие пятна света над горизонтом на юге. Они были слабыми и нечеткими, он не мог понять, что это была за вспышки. Затем появились еще больше вспышек. Некоторые из них вроде бы двигались. Но кроме рева машин колонны в ночи пока стояла мертвая тишина.
А затем, без всякого предупреждения, машины Барака начали взрываться. В мгновение воздух наполнился лязгом и грохотом взрывов. Техника извергала столбы огня и исчезала во вспышках. Темные силуэты горящих танков, словно взлетая в воздух, кренились и падали с шоссе в кюветы, объятые пламенем горящего топлива.
Барак упал в башню. Он не мог понять, что ему делать. Он приказал механику найти здание, что-нибудь, за чем можно было бы укрыться.
Он не мог вспомнить позывной командира подразделения противовоздушной обороны. Он никогда раньше не разговаривал с ним, рассматривая их как солдат второго сорта. Поэтому вызвал его открыто:
— Командир ПВО, командир ПВО, это командир батальона. Как слышишь меня?
Ничего.
Рывок танка швырнул Барака о стенку башни. Пытаясь увести танк с дороги, механик неверно оценил крутизну насыпи. Танк заскользил левым бортом вперед.
После того как Барак нарушил радиомолчание, все начали говорить одновременно.
— Всем очистить эфир! — Закричал он, как будто от этого мог быть повысить возможности рации. — Очистить эфир! Командир ПВО, ты меня слышишь?
— Это командир ПВО.
— Там вражеские вертолеты. Почему не стреляли? Что происходит?
— Мы стреляли. Цели вне досягаемости. Мы даже не можем захватить их радарами.
Барак пытался удержаться в башне. Механик пытался совладать с танком, и, казалось, ему это удалось. Барак не мог понять, как он мог быть атакован и не мог нанести ответного удара. Как это противник может быть вне зоны досягаемости или не виден? Что с ПВО, в конце концов?
— Они не могут быть вне досягаемости, — настаивал Барак. — Огонь по ним.
Внезапно, танк снова потерял управление. Сначала последовал тошнотворный рывок, а потом машина снова быстро сползать вниз. Барак ошарашено посмотрел вниз. Танк резко, рывком остановился, швырнув его на наводчика. Большая машина, наконец, остановилась, под углом сорок пять градусов.
— Мы завязли, — сказал механик как ни в чем не бывало, как будто это было нечто запланированное.
— Вытащи его, — приказал Барак. — Меня не колышет, как ты это сделаешь, но вытащи нас отсюда. — Он переключился на канал связи с колонной.
— Всем, очистить дорогу. Укрыться за зданиями или деревьями. Всем машинам укрыться.
Танк Барака с ревом и тряской дернулся вперед, но затем с силой откатился обратно. Механик попытался еще раз. Внутреннее пространство наполнялось газами. Все усилия, казалось, только зарывали их еще глубже в грязь. По своему опыту Барак знал, что им не обойтись без буксира.
Он переключился на связь дальнего действия, вызывая штаб бригады. Тоже никакого ответа. Только гул статических разрядов и какие-то сюрреалистические звуки. Противник глушил связь. Он все равно отправил сообщение, надеясь, что кто-то примет его и передаст в штаб бригады, что он находился под сильным огнем ударных вертолетов противника. Закончив передачу, он подался из танка, надеясь найти машину, которая осталась на ходу.
Вид батальона ошеломил его. Десятки машин горели, освещая длинный участок шоссе. Горело больше машин, чем он мог сосчитать, вся дорога позади, насколько хватало глаз, была объята пламенем. Все это казалось чем-то невозможным, злой шуткой. Все произошло за считанные минуты, даже секунды. Тут и там силуэты уцелевших машин метались на фоне пожаров, словно бродячие собаки. Одна из них взорвалась, словно оттого, что Барак как раз посмотрел прямо на нее. Потом взорвалась еще одна. Все выглядело так, словно некий богоподобный противник терпеливо и неторопливо расстреливал их. Барак едва не спрыгнул на землю, чтобы броситься бежать. Но он остался, потому что не желал быть трусом, какой бы безнадежной ни была ситуация. Он подался внутрь танка, чтобы запросить транспорт для эвакуации своей беспомощной машины.
Огромный, за гранью воображения шум остановил его.
Начальник транспортных войск бригады беспомощно смотрел, как его машины снабжения начали взрываться. Он съехал с дороги на вершине холма, расположив свою машину так, чтобы видеть проходящую колонну грузовиков батальона материально-технического обеспечения, а заодно поинтересоваться, сколько из них отбились. И вдруг, безо всякого предупреждения, предрассветные сумерки взорвались огнем. Вражеские танки, приземистые, с плоскими угловатыми башнями, вылетели из полумрака в долину, и небольшими группами двинулись на север. Они экономили снаряды, обстреливая колонну грузовиков пулеметным огнем. Они неслись по местности словно стальные призраки, усиливая эффект от своего неожиданного появления к востоку от Тевтобургского леса. Обеспокоенность командира транспортных войск по поводу потери отдельных машин исчезла в мгновение.