Безарин понятия не имел, сколько времени будет идти письмо, если дойдет вообще. Он боялся, что письмо или ее ответ потеряется в творящейся неразберихе, и решил, что если она не ответит не придет в течение месяца, он напишет ей снова. И снова. Теперь его не сломит страх перед маленькой хрупкой полькой.
В то же время, он ощущал себя призраком из прошлого. Его мысли наполнялись страшными образами с Аней в чужой постели, того, что его признание прочитает совсем другой человек. Он беспокоился, что стал для нее мимолетной историей из прошлого. Но решил не сдаваться без боя.
На набережной остановился автомобиль. Безарин напрягся. Он не должен был расслабляться, были сообщения о нападениях на советских солдат и офицеров по всей зоне оккупации. Офицеры должны были передвигаться как минимум по двое, а лучшее вообще не появлялись вне места службы без особой надобности. Перемещения солдат были сильно ограничены.
Безарин положил руку на кобуру.
Малинский удивился, увидев майора. Он не ждал компании и не хотел ее. Он просто хотел увидеть Рейн поближе, насладиться историческим моментом. Увидеть, во имя чего были все жертвы. И когда нервного вида майор потянулся за пистолетом, Малинский поступил наилучшим способом:
— Я буду признателен, если вы не станете стрелять в меня, товарищ майор.
Майор смущенно покраснел. Он пробормотал слабые, еле слышные извинения.
— Не беспокойтесь, — сказал ему Малинский. — Очень хорошо, что вы всегда начеку.
Он узнал в майоре одного из офицеров, которых награждал час назад. Он предложил ему сигарету, от которой майор неуклюже отказался. Малинский удивился, что этот свежеиспеченный герой вот так сидит в одиночестве, когда Старухин обещал устроить величайшую попойку столетия. Но Малинский и сам позволил себе удалиться, чтобы дать Старухину и его ребятам возможность залить алкоголем свои раны. Старухин казался Малинскому воплощением многих извечно русских черт — шумности, тщеславия, щедрости, хамства на почве личной власти, отчаянной потребности в товариществе, чередования энергии и лени, способности на большую жестокость.
Кто знал, какие черти терзали этого одинокого майора? Война очень по-разному влияет на разных людей. Малинский смотрел на молодого мужчину. Лицо майора было умным. Не таким умным, и, конечно же, не таким чувствительным, как лицо Антона. Но это было умное и серьезное лицо человека, способного пойти далеко в условиях нового режима. Конечно же, этот герой советского союза не должен надолго оставаться майором.
— Женаты, товарищ майор? — Спросил Малинский. — Наверное, думаете о жене и семье?
Майор уже оправился от смущения. Но говорил по-прежнему неловко.
— Никак нет, товарищ генерал армии. Я не женат.
Малинский отряхнул пепел сигареты в реку. Легендарный Рейн несколько разочаровал его своей грязной серовато-коричневой водой и кучами мусора по берегам.
— Подруга?
Молодой майор кивнул с глупой энергичностью.
— Так точно, товарищ генерал армии. Замечательная девушка. Очень интеллигентная.
Малинский ощущал, что майор хотел больше рассказать о своей возлюбленной. Но дисциплина заставляла его сдерживаться.
— Отлично, — сказал Малинский. — Вы должны жениться на ней. Брак — великолепное дело. Очень рекомендую. И у вас должны быть дети. Родина должна сохранить потомков своих героев.
Малинскому вдруг захотелось окончить эту дискуссию и оставить майора наедине с самим собой. Он подумал о собственной жене. Он не сможет увидеть ее еще некоторое время, и весть о гибели Антона ей придется встретить в одиночестве. Казалось ужасно несправедливым, что его жена останется одна в такое время. Жене военного никогда не видать удобств и комфорта нормальной жизни.
Жена Антона тоже осталась одна. Еще в большем одиночестве, чем Полина. Никто уже не вернется к ней. Малинский думал о Зине, этой глупой, безответственной рыжей девушке, которую невозможно было не любить. Наполненная энергией, просто разрываемая ей. У нее не было ни малейших качеств, присущих жене солдата. За исключением способности любить его сына. Ее любовь делала его настолько счастливым, что Малинскому и самому начинали нравиться ее вкусы и эпатаж. Да, подумал он, она делала моего сына счастливым. Я должен позаботиться о ней.