Этой «раковой опухолью» на живом теле страны была плотно и надолго закрыта последняя отдушина на северном фронте, и советская республика восставших рабочих и крестьян оказалась зажатой, в крепкие тиски, без нефти и угля, сибирского и украинского хлеба, без захваченного в Казани чехами золотого запаса, на небольшом пятачке центральной России, окруженном по всей дуге горизонта огненным морем ожесточенной гражданской войны и обильно минированном внутри фугасами предательства и измены.
И русские актеры и статисты и иностранные режиссеры отечественной контр-революции убежденно верили в быстрое падение Советской власти, и последние за спиною первых уже делили шкуру не убитого русского медведя, устанавливая сферы и зоны своего влияния в «колонии», занимающей 1/6 часть земной поверхности.
«Роль, которую сыграл первоначально 30–40 тысячный чехословацкий корпус в чисто военном стратегическом отношении, — пишет Деникин — служит наглядным показателем полной беспомощности Советского правительства весной и летом 1918 г. и той легкости, с которой возможно было свержение его при условии надлежащего использования противобольшевицких сил»[15].
И в данном случае Деникин совершенно прав. Силы чехов были ничтожно малы и к тому же разбросаны на необозримой территории, в которой они просто тонули. Вот как определяли свои силы они сами.
«Открытие военных действий против большевиков началось в Ново-Николаевске и Мариинске. В это время положение на. Сибирской дороге было таково: один эшелон находился на ст. Иркутск, два на ст. Иннокентьевская, один — в Нижнеудинске, один — в Канске, два — в Мариинске, два — в Ново-Николаевске, один— на ст. Чулымская, один — в Кургане и четыре — в. Челябинске».
Выступление кап. Гайда произошло в ночь на 26 мая. Какие же силы были у него в распоряжении и сколько оружия?
«В группе кап. Гайда в районе между Ново-Николаевском и Красноярском были эшелоны: шт. — кап. Кауделька — 678 людей, 250 винтовок, 3 пулемета, 4 ружья Шоша; шт. — кап. Кульвашера — 800 людей, 360 винтовок. 2 пулемета, 3 ружья Шоша и по 150 патронов на винтовку; кап. Кадлеца — 440 людей, 109 винтовок, 2 пулемета, 8000 патронов, 1049 ручных гранат; эшелон кап. Воронова с артиллерийским имуществом без орудий, с 47 винтовками, 2 пулеметами, 6000 патронов и 2 гранатами — людей 490 и, наконец, эшелон шт. — кап. Чеховского в Чулымской — 850 людей, 160 винтовок, 1 кольт, 8 ружей Шоша, 200 гранат и около 20.000 патронов. Итак 3.258 людей и 926 винтовок»[16].
И, если, тем не менее, эти ничтожные отряды создали нам громадные затруднения, то это проистекало от того, что военная подготовка Республики была в зачаточном состоянии.
Однако, белые представляли ее себе не совсем такой, какой она была на самом деле.
Вот какое описание первых отрядов Красной армии находим мы в Беллоне:
«Армия (красная) состояла из разноязычной „братвы“, из „идейных“ русских, из пленных неидейных немцев и мадьяр, немногих латышей и еще менее поляков, хотя были и такие; и, как всегда, среди ее комиссаров большинство были евреи.
Большевики отступали (перед чехословаками) быстро; к эвакуируемым из Омска советским транспортам присоединились еще красноярские, барнаульские и иркутские; за Байкалом, в первых числах августа (1918 г.) собралось свыше 500 паровозов, 16.000 вагонов и около 20.000 бойцов.
Красные увезли с собою все, что только удалось нагрузить и что только в силах были поднять поезда. В тысячах вагонов, которые были переброшены за Байкал, были и боевые припасы, и продовольствие, и архивы, и вещи, приобретенные грабежом, и — что более всего затрудняло и обременяло войска — семьи идейных защитников большевизма, которым, в случае их захвата белыми, грозила если не смерть, то крайне бедственное положение.
Думаю, что не преувеличу, если скажу, что в этой движущейся массе железнодорожного транспорта и людей, которых чехословацкие донесения называли „красной армией, оперирующей за Байкалом“, было не более, чем по одному штыку на вагон.
И, однако же, эти столь не совершенные формирования, которые трудно даже назвать войском, поняли, как только остановились за Байкалом и несколько отдохнули, что приходит их последний час, что надо напрячь все усилия, чтобы жить, иначе гибель их будет неизбежна. В результате „Забайкальский революционный совет“, напрягши свои силы, в течение 3 недель задерживал триумфальный поход чехов»[17].