– Я полагаю, – подал голос судья Ди, —вы вставили ключ в замочную скважину уже после того, как вас вызвали для расследования взломали дверь?
– Именно так, господин судья. Я взял ключ с собой, понимая, что как только тело обнаружат, меня первым уведомят о случившемся. Ко мне прибежал хозяин постоялого двора, мы послали за судьей Ло, и все вместе отправились в Красную беседку. После того как дверь была взломана, судья и стражники, как я и ожидал, тотчас занялись телом. А я, пользуясь этим, быстро сунул ключ в замок.
– Понятно, – кивнул судья и, подумав, небрежно обронил: – Чтобы довести картину до совершенства, вам следовало бы изъять листок с последними записями ученого.
– Почему, господин судья? Они же ясно давали понять, что развратник Ли хотел заполучить Осеннюю Луну!
– Нет, он думал не об Осенней Луне, а о вашей дочери. два нарисованных им круга – не что иное, как серьги из нефрита. Наверняка Ли Линь видел на ней такие. А нарисовав их, ученый, видимо, подумал, что серьги напоминают полную осеннюю луну. Поэтому-то он и написал трижды эти два слова «Осенняя луна».
Фэн воззрился на судью.
– О Небо! – воскликнул он. – Это правда! Как глупо, что я не подумал об этом! Насколько я понимаю, все это теперь будет предано огласке, а дело о гибели ученого – пересмотрено?
Судья Ди отхлебнул немного чая, глядя на цветущие олеандровые кусты. На солнцепеке порхали две бабочки. Казалось, этот сад, где все дышало покоем и умиротворением, пребывает в иных краях, далеко от шума и суеты Райского острова.
– Ваша дочь – мужественная и находчивая девушка, господин Фэн, – невесело улыбнулся Ди. – думаю, ее заявление, только что дополненное вами, позволяет нам закрыть дело о смерти цзиньши Ли Линя. Я рад, что выяснил наконец, откуда у него на руках взялись царапины, а то в какой-то момент я стал подумывать, уж не бесчинствуют ли в Красной беседке некие темные силы. Тем не менее пока остается неясным происхождение припухлостей на шее покойника. Ваша дочь их не видела?
– Нет, господин судья, ни она, ни я их не видели. Возможно, у него просто железы опухли. Но мне хотелось бы узнать, какие меры вы собираетесь применить ко мне и моей дочери, господин судья. Намерены ли вы…
– Закон гласит, – перебил Ди, – что женщина, убившая насильника, не подлежит наказанию. Но вы подделали улики, господин Фэн, а это серьезное правонарушение. до того как я вынесу приговор, мне хотелось бы разобраться в тех неприятных слухах, о которых упоминала ваша дочь. Насколько я понимаю, она имела в виду разговоры о том, что тридцать лет назад вы убили Тао Куаня, отца Тао Паньтэ, поскольку он был вашим соперником в борьбе за благосклонность некой женщины?
Фэн выпрямился на стуле.
– Да, господин судья, – глухо пробормотал он. – думаю, нет необходимости говорить, что эти слухи – злонамеренная клевета. Я не убивал Тао Куаня, своего самого близкого друга. Когда-то давно я и вправду был безумно влюблен в танцовщицу по имени Зеленый Нефрит, удостоенную звания Владычицы Цветов. И больше всего на свете мне хотелось жениться на ней. Мне тогда было двадцать пять лет, и я только что стал смотрителем острова. Что до моего друга Тао Куаня, то ему исполнилось двадцать девять, и он тоже любил эту женщину. Он был женат, но не особенно счастлив в браке. Однако то, что мы оба питали нежные чувства к Зеленому Нефриту, нисколько не повлияло на отношения между нами – мы оставались друзьями. И мы договорились, что каждый из нас постарается завоевать любимую женщину, но тот, кто будет отвергнут, не затаит на более удачливого соперника злобы. Однако Зеленый Нефрит, судя по всему, не очень-то хотела делать выбор и все время откладывала решение.
Фэн Дай помедлил, задумчиво потирая подбородок, словно никак не мог решить, надо ли продолжать рассказ.
– Думаю, будет лучше, господин судья, если я расскажу вам всю историю от начала до конца. Конечно, мне следовало сделать это тридцать лет назад, но я был молод и глуп, а когда поумнел, было уже слишком поздно. —Фэн глубоко вздохнул. – В общем, кроме Тао Куаня и меня, у Зеленого Нефрита был еще один поклонник – торговец древностями Вэнь Юань. Он добивался ее благосклонности не от большой любви, а исключительно ради самоутверждения: хотел доказать, что он мужчина хоть куда, и уж, во всяком случае, не уступает мне или Тао. В общем, Вэнь подкупил одну из служанок Зеленого Нефрита, чтобы та следила за хозяйкой, поскольку подозревал, что кто-то из нас – либо я, либо Тао – уже стал ее тайным избранником. И как раз в то время, когда мы с Тао решили настаивать, чтобы милая нам женщина наконец сделала выбор, подкупленная Вэнем служанка сообщила ему, что Зеленый Нефрит беременна. Вэнь Юань тотчас отправился с этими сведениями к Тао и начал уверять, будто я тайком пользуюсь благосклонностью Зеленого Нефрита и мы с ней уже давно водим его за нос. Тао немедленно прибежал ко мне. Но он, при всей своей вспыльчивости, был человеком умным и справедливым, поэтому я довольно быстро убедил его, что мои отношения с Зеленым Нефритом вовсе не так близки. Затем мы с Тао обсудили, как нам быть дальше. Я предложил отправиться к Зеленому Нефриту вместе и сказать, что мы знаем о ее любви к другому мужчине и, соответственно, больше не станем ей докучать. Я также хотел просить ее без утайки назвать нам имя своего избранника и уверить, что мы по-прежнему остаемся ее друзьями, готовыми помочь, если возникнут какие-нибудь трудности.