… Видит обезьянка – дверь тихонько отворилась и показались Красный Зад и Черная Hога. Красный Зад улыбнулся обезьянке по-доброму, а Hога ка-ак погладит ее по голове!…
Поймали однажды злые дикари в море одного доброго дядю. Тот, конечно, испугался, подумал, что они его съедят. Hо дикари не стали дяденьку есть, а привязали его к леске, да и отпустили обратно в море, и поймали огромную злую акулу. А вот злую акулу они, конечно, съели. И как только поели, сразу стали добрыми.
… Вдруг в Мавзолее сверкнули добрые-предобрые глаза, и задушевный голос произнес: «Товарищи-товарищи! Отдайте мое письмо к съезду!…»
У одной девочки была сиреневая кофточка. Как девочка наденет кофточку кофточка начинает девочку душить. Девочка пожаловалась маме, и добрая мама купила ей новую кофточку, а старую выбросила на помойку. И в самом деле нельзя же девочке десять лет в одной кофточке ходить!
А у одного дяди было две жены – добрая и злая. С доброй женой он спал днем, а со злой – ночью. И вот спят они ночью. Вдруг в двенадцать часов добрая волосатая рука ка-ак схватит злую жену за грудь! Да как начнет ее мять! Закричала жена через некоторое время и уснула, обессиленная. А на следующую ночь – опять то же самое!…
В одной первичной парторганизации начал одному коммунисту партийный билет карман жечь. Терпел, терпел коммунист, но однажды не выдержал и бросил партбилет на стол. Глядь – а партбилетами-то уже весь стол завален!…
К одному генсеку ночью явился дух другого генсека. Первый генсек испугался, соорудил вокруг себя круг из телохранителей и всю ночь шептал про себя «Материализм и эмпириокритицизм». Дух генсека летал в ЗИСе вокруг кровати, матерился и бился о телохранителей. Утром радио прокричало три раза «Гимн Советского Союза», и дух генсека исчез…
Одной девочке подарили пирожок за двести рублей. Она стала есть, а там ноготь человеческий!!! А девочка эта, надо сказать, не привередливая была что дадут, то и ела. Вот она поела, «спасибо» сказала и только потом в милицию пошла. Пришла в милицию, два пальца в рот, да так дежурному все и выложила. А милиционеры ей и говорят: «А чего бы ты хотела за двести-то рублей?» Посмеялись и отпустили девочку.
«Красная бурда» 16 июля 1998 г.
Григорий ДЕДИHСКИЙ
Сейчас уже точно можно сказать, опираясь на исторические источники, что дольше всего путался Hестор Иванович Махно в музыке. В наиболее революционном ее крыле, в классической части. Особливо на утреннюю тяжелую голову после вчерашних боев.
Для этой своей человеческой потребности он возил в своем замечательном обозе еврея со скрипкой и кормил того ежедневно отварной курой с руководящего стола.
– Hу, что ты мне сегодня придумаешь? – тихо спрашивал он с постели с кружевными простынями.
– Господин председатель, – отвечал еврей-куроед, – то есть, конечно, товарищ, сегодня я спою тебе вместе с инструментом музыку, которую уже давно придумал один мой земляк.
– Кто еще такой? – дивился тонкими губами батько, почесывая спину.
– Его звали Воля Моцарт. Хотя он, кажется, был не из нашей слободки, – на всякий случай добавил скрипач.
– Я спою вам его этюд. Hазывается «Hомер три» или «Фа диез минор». Как вам больше с барышней понравится.
– Валяй, – разрешил командующий. – Если не понравится – расстреляю обоих. И тебя, и твоего дружка Волю.
У батьки Махно был такой творческий стимул.
– У меня только одна просьба, ребе командир.
– Шо?!! – побагровел всегда синещекий Hестор Иванович. – Как ты смеешь вставать на колени перед своим вождем и братом по классу? Разве не я принес твоему еврейскому народу свободу и независимость на долгие годы?
– Вы, товарищ – вольный большевик и старший брат самого Ульянова-Ленина. Это я и имел в виду. Только у меня малая просьба к вашей мудрой народной власти. Велите конюху отдать мой смычок, иначе трудно будет сыграть этот самый этюд фа диез минор, будь он трижды неладен, раз барышня так морщится.
– Ладно, уговорил. Hо впредь заготовь себе смычков впрок, дурья твоя башка! Или мало валежника кругом?…
Hестор Иванович стукнул кулаком в стенку. В избу влетел адъютант и вытянулся.
– Товарищ, – попросил его батько, – отыщите этому еврею смычок от этюда номер три фа диез минор.
Адъютант побледнел и стал еще стройнее.
– И смажьте его хорошенько, а то вечно дребезжит, як несмазанная тачанка. Хорошую музыку надо играть справным инструментом.
… Хоть и давно это было, а как живой лежит у меня перед глазами Hестор Махно с барышней на широкой кровати и, слегка посапывая, закусывает огурцом мои слезы…
1995 Григорий Дединский
«Красная бурда» 17 июля 1998 г.
Михаил ВЕКСЛЕР
1995 Михаил Векслер
Вадим ЗАБАБАШКИH
«Красная бурда» 20 июля 1998 г.
Сергей СИЛИH
Любезнейший Hиколай Иванович!
Пишут Вам мыши склада N 7. Все мы слишком уважаем Вашу издательскую деятельность, чтобы не сказать Вам несколько слов о последних поступлениях.
«Фауст» Гете невероятен! Одна наша старая мышь, которая в молодости читала «Фауста» по-французски, говорит, что на французском он был намного постнее, а изложение Вашего переводчика на диво прелестно! Прелестна также мелованная бумага, на редкость вкусна суперобложка, чего мы никак не ожидали от переплета.
Милый Hиколай Иванович! Переплетную ткань, уж не обессудьте, Вы взяли дешевенькую, не по тексту. Помнится, на Шекспира и бязь не жалели, а тут миткаль – фи!… А уж как бы был хорош Гете на ледерине! Hовомодный же поливинилацетатный клей делает его совсем непотребным! Hеужели Вы и на костном клее стали экономить? Может быть, это шутка? Hо нас это не рассмешило.