- Встала и пошла, - верёвка, впившись в тонкую лодыжку, натянулась. - быстро.
Видя, что девушка либо ещё не оклемалась, либо тянет время, зашла со спины и, подсунув руки по мышки, помогла той подняться и сделать пару-другую переступаний. Следующая сотня шагов казалась тысячей, а пара сотен секунд - вечностью.
Однако двигалась Алка достаточно быстро. Да вот для тех, кто спешит, временные промежутки растягиваются в бесконечность. А Бронислава спешила.
С минуту на минуту на повороте должна показаться подёнщина - фрау Кляйн, на удивление толстая и проворная крестьянка с красным лицом и красными же руками. Сегодня её очередь. Она приезжала на велосипеде. Бронислава сообщит прислуге, что Алка отправилась в город с хозяйкой и детьми.
Учинённый в доме беспорядок фрау Кляйн заметит не сразу - сперва отправится переодеться в пристройку позади дома, потом включит насос для воды - там же, на заднем дворе.
За это время Бронислава просто обязана успеть незаметно улизнуть со двора. На её счастье, фрау Мюллер не разрешает прислуге ввозить на территорию виллы транспортные средства, вынуждая их загорать на солнце или же мокнуть под дождём, облокотившись на специально предназначенную для них металлическую стойку.
- Что за объект, на который уезжает доктор Шварц? - единственный вопрос, который Бронислава задала чешке прежде, чем туго обмотать полотенцем рот привязанной к стулу девушке.
- Это...это. Это...там...лаборатория...там...мой младший брат...он работает санитаром. Но уже полгода я о нём ничего не знаю.
На глазах у Алки выступили слёзы. Притворяться или же придумать что-то в таком состоянии было нереально.
До чуткого уха Брониславы донеслось лязганье паркующегося велосипеда.
- Прости, что не так, - Бронислава затянула тряпкой рот девушки. Повязала коричневой косынкой волосы и вышла навстречу фрау Кляйн, идущей по залитой солнцем вылизанной до блеска мощёной дорожке.
Глава 7
На подъезде к Берлину Брониславу остановил для проверки документов патруль. Она была к этому готова.
Пока ожидала своей очереди, входила в образ, который предстоит сыграть перед самоуверенными в своём превосходстве истинными арийцами.
Насколько неподдельно волнение бороздило внутреннее Я, настолько притворное спокойствие накатывалось волнами на Я внешнее.
Ни один психолог не смог бы сорвать с Брониславы маску напускного.
Главное - лёгкая улыбка, прищуренные глаза, смотрящие наивно и прямо, никакой суеты, мелких движений и лишних жестов; размеренно дышать на счёт раз-два-три, лишь поправить съехавшую набок косынку.
Документы в полном порядке. Ложь наготове.
- Куда направляемся, фрау...- немец заглянул в аусвайс, - Полянская?
- Фрау Мюллер, моя хозяйка, поручила мне забрать кое-что из одежды. Улица Линдештрассе восемь. И купить артишоков.
Ни слова больше. Спросят - ответить. Но спрашивать не стали. Отпустили.
Немец, мимолётно взглянув на привязанную к багажнику изящную плетёную корзинку и оценив ножки молодой женщины и туго обтянутую маленькую грудь, не заметил ничего подозрительного.
Берлин. Столица великой Германии, столица будущей великой самодержавной империи вермахта, империи правящей элиты аристократов голубой крови, места в которой всем остальным народам отнюдь не забронированы даже в качестве прислуги.
Здесь нет войны. Нет страхов. Нет царапающего ушные перепонки и внутренности воя сирены тревоги. Здесь царит умиротворённость и спокойствие. Фрау и фройляйн всех возрастов прогуливаются с детьми, в колясках и без, в ожидании своих победоносных мужчин, а в придачу к ним - лакомых восточных обширных земельных наделов со штатом вышколенных рабов, исполняющих каждый мало-мальский каприз.
Перспектива манит и притягивает, если бы можно было притянуть так же легко и без усилий саму перспективу! Поэтому некоторый процент охов, ахов и вздохов всё-таки присутствует, как и понятие того, что жертв среди будущих властителей мира, к сожалению, не избежать.