Пока старший курьер искал начальство, также, как видно, на одном месте особо не засиживавшееся, я распихал по карманам пиджака свои немудреные пожитки, среди которых мое внимание сразу привлек мобильный телефон. Да не какой-нибудь там кнопочный — самый настоящий смартфон, пусть и совершенно незнакомой мне марки. Точно не южнокорейской (еще бы!), но, пожалуй, и не китайской. Может, местной? Такие вообще есть?
В общем, первый приятный сюрприз с момента «перерождения»! Прям будто чем-то родным повеяло на жестокой чужбине! Признак цивилизации, блин!
Пароля на гаджете не оказалось — и я поспешил в телефон залезть. Наскоро оценил базу контактов — да уж, список не поражал размером. Значились там незабвенный «Пак Чин Хва» — с пометкой «служебный», а кроме него — «товарищ Ли» и «Сон, секретарша Ли». Еще имелся какой-то непонятный «Мин- инминбанчжан» — то есть вроде как «глава народной группы Мин» — и если «Мин» здесь определенно было чьей-то фамилией, то что это за народная группа- инминбан такая, я и близко понятия не имел.
Свежих неотвеченных входящих вызовов в трубке не обнаружилось, да и старых набралось всего ничего: с полдюжины от секретарши товарища Ли, пара от самого шефа и два-три от Пака. Плюс несколько непоименованных абонентов.
Исходящие, напротив, исчислялись десятками — на самые разные номера. Видимо, моему предшественнику в этом теле частенько приходилось звонить незнакомцам — ну да, курьер же.
Немногочисленные сохраненные СМС-ки были совершенно бессодержательны, а вот с главного экрана гаджета кое-что почерпнуть удалось. В глаза мне сразу бросались время и дата. Сперва я обратил внимание на год. Он действительно был указан в двух вариантах. Привычный мне, тот, что я назвал в кабинете доктору У — исчисляемый от Рождества Христова или «нашей эры», кому как больше нравится — шел мелко и в скобках, а предшествовал ему другой, видимо, как раз согласно пресловутой Эре Чучхе. Если так, то оная великая Эра к сей поре немногим перевалила за сотню лет, стартовав в 1912 году. К чему могло бы быть привязано ее начало, сходу в голову мне не пришло.
Но куда больше параллельного летоисчисления меня смутило текущее число в целом — точнее, день и месяц. Дело в том, что они в точности совпадали с датой моих последних суток в прежнем теле! Но как такое могло быть, раз и год — тот же⁈ Если сегодня — та самая суббота, полдень по Пхеньяну — это ведь шесть утра по Москве! А значит, как раз сейчас за добрых шесть с половиной тысяч километров отсюда я ловко сбрасываю с хвоста очередную погоню и собираюсь затаиться на съемной квартире в Измайлово — с тем, чтобы дождаться там вечера и затем отправиться на встречу в Цой! План даст досадный сбой, укрытие мне придется спешно сменить, но я еще об этом даже не знаю!
Непонятно. Разве что дата здесь, в КНДР, отличается с общепринятой в мире не только задвоением года? Будто бы — единственное разумное объяснение, но все же сомнительное, нужно будет как-то это уточнить…
Решив так, до поры я спрятал мобильник в карман и занялся остальными вещами. Ключи — как видно, от квартиры — быстро отправились вслед за телефоном, и настала очередь потертого бумажника, что называется, из кожи молодого дермантина. Внутри хранилось удостоверение личности, в котором я вычитал свой нынешний официальный возраст — 29 лет — и домашний адрес. Название городского района и улицы ничего мне, правда, не дали — не считая того, что теперь я мог их бодро назвать, если вдруг кто ненароком спросит. Одним пробелом в легенде меньше, в общем.
Также в бумажнике лежали рабочий пропуск и разрешение на мобильный телефон — выписанное на концерн Пэктусан — к которому прилагалась некое подобие доверенности от этого самого концерна уже на мое имя. То есть, судя по всему, гаджет являлся служебным. Хотелось надеяться, что по окончании рабочего дня его не нужно сдавать начальству.
Венчали перечень моих находок несколько денежных купюр на общую сумму около 350 местных вон — много это или мало, я понятия не имел.
Не успел я закончить ревизию своего имущества, как в дверях нарисовался Пак и позвал меня к товарищу Ли.
На сей раз идти пришлось недалеко.
Кабинет заместителя начальника отдела был, конечно, попросторнее нашей конурки, но тоже особым шиком не поражал. Широкий, но далеко не новый письменный стол, пяток стульев, книжный шкаф — вот и вся его обстановка. Да, разумеется, еще пара сакральных портретов на стене — кстати, в курьерской келье я таковых что-то не заметил, то ли внимания не обратил, то ли статус помещения не тянул на подобную честь, не знаю.