— Вот давай-ка этим самым английским с тобой и займемся, — поспешил ухватиться я за ее последнюю фразу. — Поможем твоей онни там, где реально в силах!
— Давайте, — вздохнула школьница — ждавшая от меня, кажется, какого-то другого ответа, но настаивать не ставшая. Как выяснилось — лишь до поры.
К прежней теме Хи Рен вернулась уже перед самым моим уходом. С английским к этому моменту мы с ней и впрямь худо-бедно разобрались. То есть я разобрался — над чем здесь нужно работать. Пробелы у девочки действительно имелись, и существенные — ранее мы этих тем не касались, потому что вступительные тесты затрагивали их лишь косвенно, а нам и без того было что подтягивать. Но теперь, на школьных уроках, изъяны прежней подготовки моей ученицы закономерно всплыли — и ничего не оставалось, как только поскорее их ликвидировать.
Тщательно опросив Хи Рен и изучив ее рабочие тетради, я набросал план наших занятий на ближайшее время — и даже подготовил первый урок, благо особо спешить с возвращением в Пэктусан мне не требовалось. В перерыве девочка накормила меня обедом — но за едой, несмотря на отсутствие за столом строгой Джу, школьница была непривычно молчалива, на мои попытки ее разговорить отвечала кратко и невпопад. А вот когда нам пришло время прощаться, внезапно встрепенулась.
— Чон- сонсэнним, и все-таки: обещайте! — просто-таки потребовала она от меня.
— Что обещать? — вздернул брови я — хотя и прекрасно понял, о чем речь.
— Что не оставите онни в беде одну! Что поможете ей!
— Так куда же я денусь: это теперь моя работа — ей помогать, — попытался все же уйти от прямого ответа я. Ну не люблю разбрасываться обещаниями!
— Работа — это не то, — мотнула головой Хи Рен. — То есть это важно, конечно, но… не то, — повторила она. — Поэтому: обещайте! — как и в прошлый раз, судорожно стиснув мои пальцы своими, умоляюще подняла на меня глаза девочка. — Обещайте! Пожалуйста…
— Можешь не сомневаться: я сделаю все, что только будет в моих силах, — помедлив, выговорил я.
Такой ответ мою юную собеседницу устроил:
— Спасибо… — выдохнула она и, внезапно приподнявшись на цыпочки, чмокнула меня в щеку. Тут же испуганно отпрянула, густо покраснела, кажется, даже хотела убежать из прихожей в комнату, но все же осталась на месте — правда, потупившись. — Простите, Чон- сонсэнним! — пробормотала Хи Рен, уставившись в пол. — Но я так переживаю из-за онни…
— С ней все будет хорошо, — несколько ошарашенный, осторожно погладил я ученицу по голове — не очень понимая, как тут следует реагировать. — Ну, до встречи на следующей неделе? — обронил с напускной веселостью.
— До свидания, Чон- сонсэнним! — поклонилась мне девочка на прощанье.
* * *
В повестке дня сегодняшнего собрания значилось аж целых три вопроса, но два первых из них оказались закрыты в считанные минуты.
Стартовым пунктом шло избрание второго секретаря ячейки — и на этот пост почти без обсуждений утвердили не кого-нибудь, а Лим. Предложил ее кандидатуру лично товарищ Гу — отметив, что уже больше года Сук Джа в той или иной мере участвует в организации заседаний ячейки и к новым обязанностям подготовлена лучше, чем кто бы то ни было еще. Ну и вообще: активистка, спортсменка и все такое. Меня так и подмывало добавить: «И просто красавица!»
Проголосовали единогласно.
Затем обсудили Пака. Тот принес справку от доктора У, из которой, если отбросить медицинскую шелуху, приблизительно следовало: перед нами пока не алкоголик, а просто пьяница — однако тенденция уже прослеживается нехорошая. По итогам короткой, но бурной дискуссии собрание постановило назначить старшему курьеру двухмесячный испытательный срок — и если за этот период он хоть раз будет замечен в проступке, вызванном алкогольным опьянением — ходатайствовать перед администрацией о применении самых жестких мер, вплоть до увольнения.
Пака, кстати, решение вроде как не сильно огорчило — кажется, он опасался куда худшего.
Я уже было понадеялся, что и с третьим пунктом программы все пройдет столь же скоренько, но тут ошибся.
Заключительный вопрос повестки был посвящен избранию делегации ячейки на общепхеньянский Первомайский форум Союза молодежи. Как я разобрал по шепотку в зале, попасть туда хотели бы многие — кроме всего прочего, участникам полагались какие-то ценные подарки от горкома. Но мест было всего пять, два из которых автоматически заняли Гу и наша новоизбранная второй секретарь Лим. А вот за три оставшихся вакансии развернулась нешуточная борьба — с самовыдвижениями, взаимными обвинениями, припоминанием друг другу старых грехов… Я-то, понятно, отмалчивался, а вот вокруг меня шумели вовсю — на протяжении добрых полутора часов. В итоге голосовали мы по семнадцати или восемнадцати кандидатурам.