Сержант Биггин нашел своего констебля на углу улицы, стоящего спиной к табачной лавке. Он кивнул Биггину и поздоровался с Ратлиджем:
— Доброе утро, сэр. Старьевщик в той чайной. Его тачка стоит снаружи — вон та, с красными ручками.
— Он видел вас? — спросил Ратлидж. Тачка не являлась уликой, в отличие от одежды.
— Не думаю, сэр. Погодите, дверь чайной открывается…
Они наблюдали, как массивный человек вышел наружу, но вместо светлого костюма, в котором, по словам Дженни Теллер, ее муж прибыл в клинику и, вероятно, ушел оттуда, на нем были комбинезон, сапоги и плоская фуражка.
— Черт! — мрачно выругался констебль. — Прошу прощения, сэр, но это он, старьевщик. Однако где его одежда?
— Он только что продал ее кому-то. Пошли! — Ратлидж быстро зашагал по улице к чайной.
Старьевщик поднял взгляд и насторожился, заметив приближающихся к нему констебля, сержанта и мужчину в штатском.
Они видели, как менялось выражение его лица — сначала тревога, потом раздумье: бежать или оставаться на месте. Учитывая численность противника, он предпочел остаться.
— Доброе утро, — поздоровался Биггин.
Старьевщик промолчал.
— Мне сказали, что сегодня, раньше, вы носили другую одежду, — продолжал Биггин. — Мы бы хотели взглянуть на нее.
Они понимали, что старьевщик мысленно взвешивает прибыль и неприятности с полицией. В итоге он выбрал промежуточный курс.
— Что дурного, если честный человек заработал на старой одежде, оказавшейся в его распоряжении? — ворчливо осведомился старьевщик.
— Ничего, — ответил Биггин. — Кроме того, что она не старая и нас интересует джентльмен, который носил ее раньше.
— О нем я ничего не знаю. Я нашел костюм, сложенный в аккуратную стопку, у реки, возле Тауэрского моста, поболтался немного рядом на случай, если кто-нибудь придет за ним, а потом решил, что дареному коню в зубы не смотрят.
Интересно, заметил Ратлидж, что старьевщик точно знал, какую одежду ищет полиция. Это был неожиданный дар, стоящий столько, сколько он мог бы заработать за недели, продавая старую одежду, обувь и шляпы. Старьевщик ничего не отрицал и не изображал неведение. Возможно, он говорил правду.
— И где этот костюм теперь? — спросил Биггин.
— Я продал его одному типу в чайной, — нехотя ответил старьевщик. — Он сказал, что ему нравится покрой.
Констебль уже открыл дверь и исчез внутри. Вскоре он вернулся вместе с известным карманником Сэмми Андервудом, складно говорящим мужчиной лет сорока пяти, который в костюме Теллера мог сойти за джентльмена. Ратлидж видел его на скачках якшающимся с богатыми посетителями.
Андервуд потребовал собственное облачение в обмен на одежду Теллера. Получив ее, он быстро смылся, прежде чем полиция заинтересовалась его деятельностью.
Они говорили со старьевщиком еще четверть часа, и тот заявил, что не нашел ботинок или шляпы вместе с пиджаком, рубашкой и брюками.
Сержант Биггин повернулся к Ратлиджу:
— Человек не прыгает в реку в шляпе и ботинках.
— Их могли забрать, прежде чем старьевщик нашел остальное.
Ратлидж кратко обследовал одежду. Ярлыки были удалены.
— Их не было, когда я нашел костюм, — быстро сказал старьевщик. — Клянусь вам.
Ратлидж был склонен ему верить, хотя сержант пребывал в сомнении. Но если не старьевщик, то кто срезал ярлыки? Кто-то, намеревающийся пустить пыль в глаза полиции? Но если бы не бдительность констебля, костюм исчез бы на задворках Восточного Лондона, чтобы никогда не появиться снова.
«В другой одежде человека найти нелегко», — сказал Хэмиш.
Возможно, чтобы выиграть время. Или для путешествия.
В конце концов старьевщик лишился своей находки, и Ратлидж, похвалив констебля за верный глаз, удалился, держа под мышкой коробку, содержащую то, что казалось одеждой Уолтера Теллера.
Он направился прямиком на Бонд-стрит и стал ходить взад-вперед, заглядывая в витрины. Наконец Ратлидж увидел то, что искал. Ателье «Грантуэлл и сыновья» специализировалось на одежде для мужчин, которые проводят большую часть времени в деревне. На красивом стуле в витрине висел мужской костюм такого же размера и покроя.
В этот час в ателье было немного народу, и Ратлидж заручился вниманием владельца. Вешалки с прекрасной тканью, подносы с пуговицами и воротничками и ряды шляп указывали на клиентуру со средствами и вкусом. Сэмми Андервуд совершил выгодную сделку.
Мистер Грантуэлл сразу узнал свою работу, хотя пожалел о ее состоянии и отсутствии ярлыков. Справившись в книге клиентов с ее диаграммами, списками и данными измерений, он идентифицировал владельца одежды.