— Раз ваш спонсор — жена, следовательно, финансами в доме распоряжается она?
— Говорят, я идеальный муж: приношу всю получку. И всю уношу. Шутка.
А вообще, конечно, в нашей семье все хозяйство на жене. Я слышал, что некоторые мужья пытаются сами все контролировать и всем заниматься, но мне неясно, когда же они делают свое основное дело. Мужчина должен быть в авангарде, а семья — это тыл. Пока он у меня крепкий.
— Свою первую любовь вы помните?
— Естественно, помню. Извольте, если это вам интересно. С прошествием времени я понимаю, что идеализировал свою первую девушку. Мы с ней познакомились, когда я был уже. курсантом военного училища в Воронеже. Вероятно, моя первая любовь позволила мне иметь крепкое здоровье, поскольку я не гулял на стороне, а посвящал себя избраннице и спорту.
— Не понял, любовь вы сравниваете с физической закалкой?
— Конечно, это ведь требовало силы. Но потом Никита Хрущев постарался, и началось шельмование армии, моя пассия, очевидно, посчитала профессию офицера непрестижной и бесперспективной, потому что резко переметнулась от меня к гражданским ухажерам. Когда же узнала, что мой диплом ничем не хуже любого вузовского, снова стала строить мне глазки, но было поздно. Я уже стал ученый.
— А в суворовском училище, значит, вы не влюблялись?
— Нет, там я знал только два места — стадион и библиотека.
— С неуставными отношениями в армейской среде вам часто сталкиваться приходилось?
— Когда я начинал службу, никакой дедовщины и в помине не было. Это все возникло в 70-е годы. Стали брать в армию бывших осужденных. Такова одна причина. Вторая заключается в том, что произошло расслоение нашего общества на бедных и богатых. Представители последних и в армии пытались претендовать на какие-то исключительные условия. Впрочем, сказанное не означает, что я ратую за профессиональную армию. Приведу пример. Когда я служил в Германии, то командовал 20-й армией, расквартированной вокруг Берлина. Каждое утро мне на стол клали разведсводку о происшествиях в американской, английской и французской зонах. Поверьте, там творилось такое, что нашим отечественным «дедам» даже и не снилось. А ведь это были профи. Так что причина не в этом.
Кстати, сегодня о дедовщине и пишут-то мало. Еще бы: армия у нас теперь демократическая и пресса демократическая. Знамена, где написано «За нашу Советскую Родину!», правда, пока заменить не успели. Ну да ничего.
— Вопрос о неуставных взаимоотношениях я ведь вам умышленно задал. Речь-то не только в мордобое в казармах, но и о гомосексуализме в среде военнослужащих. Как вы смотрите на эту проблему?
— Слушайте, дурацкий вопрос для мужчины. Если ваше издание имеет к этому склонность… Или вы лично… Когда о таком спрашивают, сразу начинаешь нехорошо думать о том, кого подобные вещи интересуют. Любопытный поворот — начинали с рассказов о моей первой любви… Впрочем, вы меня в тупик не загоните, я прямо скажу: мне 54 года и я — мужчина. Мне достаточно женского пола, конкретно моей жены, чтобы я такую чушь не слушал или не отвечал на подобный вопрос.
— Я не хотел обидеть или усомниться в вас, Альберт Михайлович. Собственно, меня интересовал всего лишь ваш взгляд на сию проблему.
— Это ненормальность, чушь собачья! Я начинал командиром взвода и дослужился до командующего войсками округа и не вижу в гомосексуализме проблемы. В армию специально берут с 18 лет и держат два года — в это время дается по-настоящему большая нагрузка на организм и, поверьте, в тех войсках, где по-настоящему служат, занимаются боевой подготовкой, не до этого, не до глупостей.
— Словом, вам ни с чем подобным сталкиваться не приходилось?
— Бывало. С представителями южных республик, где даже законом запрещено скотоложство. Но это единичные случаи. И как бы ни пытались сегодня сказать, что Макашов плохо командовал, мой округ по основным показателям оставался в золотой середине, даже когда я попал в опалу. Если бы не тенденциозность, то мы бы шли в числе лучших. Так что гомосексуалисты картины нам не могли испортить.
— Но как вы поступали, прослышав о «голубых» в ваших частях?
— Я никак не поступал. Для этого есть прокуратура. А у меня существует правило: держись подальше от военторга, женсовета и прокуратуры, если хочешь спать спокойно. Поэтому я и стал генералом. Я всегда служил, а не прислуживал и не занимался сплетнями и интригами.