— Но у миитэ же много кораблей! — не сдавалась Стрелка.
— А ты раздели это «много» на восемь. Точнее на девять — миитэ же тоже надо родную планету защищать, и получится не так много, как хотелось бы, — Егор провел урок занимательной математики, — у нас тоже сил немного и распылять их сейчас будет недальновидно.
— Ты уж нас прости, — Семенович повернулся к Рыжику, — но прямо сейчас мы в Лиироно отправляться никак не можем. Как говорят у нас на родине — мертвым надо отдавать почести, но думать — о живых.
Однако Рыжик, вопреки всеобщим ожиданиям протестовать против решения накрома не стал.
— Отправлять флот в Лиироно нецелесообразно, — произнес он.
— Вот видишь, даже Рыжик понимает, что пока нам лучше сосредоточиться на обороне, — сказал Семенович Стрелке, — и так, выношу на голосование предложение — кто за…
— Но один корабль туда полететь может, — не дал договорить Семеновичу пугз.
— Да елки-палки, какая разница, один, два или целый флот? — немного сорвался нарком обороны.
— Большая, — до Стрелки быстрее всех дошло, что предлагал пугз, — если этот кораблик будет маленьким, шустрым и очень незаметным, то…
— Ты хочешь на «Ключе» полететь?! — Егор понял, что собирается предложить Рыжик.
— Да.
— Вообще не вариант. Без оружия, без щитов, без…
— Его лучшая защита — это скрытность, — заступилась за пугза Белка, — выйдет из перехода, включит невидимость и попробуй его найди.
— Я. Лечу. Тоже. Безопасность высадки. Поиск в лаборатории, — подал голос Первый.
— Ты в «Ключ» не влезешь, — идея Первого Егору в целом понравилась. Если пугзу предстоит высадка на разрушенную орбитальную лабораторию, то помощь Первого ему там однозначно понадобится. Вдруг там засада? Или заклинившую дверь вскрыть надо будет?
— А зачем ему в «Ключ»? Если он спокойно может снаружи летать? Кстати, нам бы еще один «Ключ» не помешал. Мне все-таки до пиополи добраться надо, — Белка перекрыла гул голосов, — да! И знаете почему? Мы не лечим болезнь, мы лишь купируем ее симптомы!
— Болезнь? — оживилась Мижатка, — опять какой-то вирус?
— Я образно! Мы не перехватим инициативу до той поры, пока не поймем, зачем Пакт делает все это!
— Эксплуатация ради получения прибыли — что тут непонятного! Типичные буржуи, — описал свое виденье политической системы Пакта Семенович.
— Нет. Тут есть что-то еще. Ради простого капитализма никто бы не стал огород вселенского масштаба городить. У вас же на Земле такого и близко нет. А капитализм процветает, — уперлась Белка, — и чтобы понять, кто или что движет литариями, нам надо исследовать пиополи.
— И чего ты от этих молчунов хочешь добиться? — Семенович отнесся к идее Стрелки скептически.
— Они удивительные создания! Нейронная сеть отдельных особей соединена в единый кластер. Который все помнит! У них родовой памяти на несколько веков накопилось, хоть что-то о таинственных посетителях с непонятной формой-содержанием я оттуда выдерну.
— Ну такая себе идея. Выдерну-не выдерну, а шеей рисковать придется, — проворчал Семенович, удивив Егора. Его приятель всю жизнь обожал всякие рисковые авантюры и вдруг решил Стрелку от такой отговорить. С чего бы это вдруг?
— Родовая память пиополи это только одна возможность понять, кто заразил пугзов и миитэ. А их на самом деле несколько! Во-первых, надо тщательно исследовать завода по производству поющих тюленей. Технологии, используемые при их изготовлении многое для нас смогут прояснить. Подсказка номер три — нам надо установить по всей планете шпионскую сеть, чтобы в режиме нонстоп собирать информацию о всех кораблях, посещающих систему и совершающих посадку. Та-даам! — Стрелка вскинула руки, — я гений?!
— Дома поговорим, гений, — еще сильнее нахмурился Семенович, — но одну я тебя не отпущу.
«Как дома?!», — мысленно удивился Егор, — «мы отлетали на минуту, вернулись, а дома у Семеновича уже кто-то поселился?! Вот это номер!».
— Я полечу! — подскочила с места Мижатка, — расследование у пиополи имеет ключевое значение для моего народа!
— Дорогая, — Питер попытался усадить жену на место, — тебе же нельзя, ты в положении…
— А причем тут мое положение?! Зачем ты о нем прилюдно постоянно напоминаешь?!
— Хорошо-хорошо, больше не буду, — у Мижатки, готовящейся стать матерью, активно играли гормоны и Питер понимал, что на людях начать с ней спорить выйдет себе дороже.
Егор решил, что ему как председателю РевСовета, надо гасить бабский бунт, бессмысленный и беспощадный.