Брукс дошел до личного подвала Форестеров. Он прижал большой палец к считывателю, и гигантская деревянная дверь открылась. За ней находилось то, что винный фанат счел бы коллекцией мечты – более трех тысяч бутылок со всего мира, начиная с конца 1800 года. Ах, преимущества славы! Брукс и Эбби были единственными не принадлежащими семье людьми, которые имели сюда доступ.
Он прошел в секцию белого бургундского и остановил свой выбор на «Конт Лафон» 1973 года производства «Мерсо». Одного сорта никогда не бывает достаточно, рассуждал Брукс. И, положив пару бутылок в винный мешок, направился в секцию «Красная гора», где взял по две штуки «Хеджес Фэмили Эстейт» и «Киона» конца девяностых. Это будет хорошая ночь.
Вернувшись на первый этаж, мужчина умылся. Однако никак не мог смыть с кожи рук фиолетовый оттенок – признак винодела. Он работал по десять часов в день с тех пор, как начался сбор урожая, и пятна на его пальцах все густели и густели. Стоило ночью закрыть глаза, перед ними возникало нечто фиолетовое.
Сразу после шести Брукс сел на свой мотоцикл «Триумф Скрэмблер» и поехал к Форестерам с мешком вина в руке. Он въехал в открытую калитку, подошел к входной двери и позвонил. Внутри залаяли два веймаранера[20].
Эбби открыла дверь, и Пеппер с Уилсоном выскочили ему навстречу.
– Эй, мальчики!
Он дал им понюхать свою руку и погладил.
– Привет, красавчик, – сказала Эбби.
Он чмокнул ее в щеку и последовал за ней в дом, который, благодаря экономке, сверкал безукоризненной чистотой. Потолки были сверхвысокие, а в современном интерьере преобладали оранжевые, синие и золотые тона, стены – сочетание кирпича и экзотических обоев. Здесь было больше от Матисса, чем от Моне: мебель – изогнутая, абстрактная, как само искусство, и в довершение экстравагантные и яркие подушки.
– Все на заднем дворе, – сообщила Эбби, ведя его через холл. – Хочешь помочь мне закончить дела на кухне?
– Да, конечно. Веди меня к своей микроволновке.
– Знаешь, Брукс Бейкер, в конце концов тебе придется научиться готовить. Ты не можешь быть в винном бизнесе и не знать, что делать на кухне.
– Все в этих горах повара. Кто-то должен сосредоточиться на еде. Я мастерски подношу вилку ко рту. Что же ты приготовила? – спросил он, войдя на кухню.
Это была кухня-мечта, дизайн которой вынашиваешь годами: итальянская плита на шесть конфорок, три духовки, дубовый островок, заставленный фруктами и овощами. На белой кварцевой стойке уже были готовы тарелки с едой, прикрытые прозрачной пленкой.
– Ничего особенного, – ответила она. – Салат из обычной и брюссельской капусты, капрезе с последними помидорами из нашего сада, копченый лосось из реки Купер. Сыр, корнишоны, оливки, моя маринованная спаржа. О, и у меня есть несколько багетов в духовке. Ты не мог бы их вытащить? – Она бросила ему прихватку.
Он вынул аппетитный хрустящий хлеб.
– Кстати, ты сегодня прекрасно выглядишь.
– В этом фартуке? Я совершенно растрепана.
– Даже в фартуке. Просто такая, какая ты есть.
Повесив сумку с вином на плечо, Бейкер взял две тарелки и направился к задней двери. Бассейн был освещен, и балийская статуя Деви[21] выплевывала воду из середины. С верхнего яруса, такого же высокого, как ворота, доносился смех, и он поднялся туда. Отсюда открывался великолепный вид на запад. Присутствующие обернулись, чтобы поприветствовать его. Он пожал руки Джейку и Кармен Форестер, и они представили его остальным. Один из гостей был журналистом из «Роллинг Стоун»; утром Брукс беседовал с ним. Кроме него была старая подруга Кармен, с которой он тоже раньше встречался. Он чмокнул Эмилию в щеку и поздоровался с ее бойфрендом.
Текс Джентри был капитаном футбольной команды, отличным ресивером[22], мускулистым и красивым блондином – и настоящим придурком, по мнению Брукса Бейкера. Он считал, что Эмилия достойна большего. Она была из другой лиги. У Текса не было такой глубины, как у нее, или характера. Брукс ощущал себя старшим братом Эмилии и искренне желал ей лучшей доли.
Он вернулся в дом, чтобы помочь Эбби, а затем присоединился к остальным за длинным прямоугольным столом, заняв дальний от хозяина конец. За спиной Джейка садилось солнце. Небо на западе было раскрашено невероятными цветными полосами, а пустыня и голые каменистые холмы отливали лиловым и пурпурным. С таким же успехом вы могли оказаться в Испании или Италии. Гора Адамс, вторая по высоте в штате Вашингтон, гордо возвышалась на горизонте, и окружающие ее облака сияли, как нимбы ангелов, смотрящих на землю.