Нож врезался в реальную плоть, когда кто-то оказывался в том месте мгновением позже. Было похоже, что враги сами кидаются под его лезвие. Оно казалось продолжением Хираты, управляемое его разумом. Вот уже четверо упали, крича от боли и обливаясь кровью из смертельных ран, нанесенных точно между пластинами доспехов. Хирата отогнал оставшихся четверых, включая Тораи, от Сано, который продолжал биться с Хосиной. Еще один солдат нанизал себя на нож Хираты и упал замертво. Бой переместился со двора кожевенной мастерской на улицу, по сторонам которой стояли хижины. Обитатели их разбежались. Хирата вертелся среди сверкающих мечей, плавно передвигаясь за спины противников и их призрачных изображений, пока оставшиеся два солдата не развернулись и не бросились наутек.
— Трусы! — крикнул им вслед Тораи. — Да кому вы нужны?! — Тяжело дыша и обливаясь потом, он стоял перед Хиратой, его лицо выражало решимость биться до победного конца. Будучи лучшим фехтовальщиком в своей банде, он сумел уйти от точных, страшных ударов Хираты; на нем не было ни царапины. Быть может, он обладал толикой мистической силы. — Я смогу взять тебя сам!
Хирата чувствовал, что начинает уставать. Даже таинственная сила, которая пульсирует в нем, не в состоянии переварить яд усталости, распространяющийся в его крови. Ныла раненая нога. Когда они с Тораи начали в изнеможении кружить вокруг друг друга, он понял, что такой огромный расход энергии не может продолжаться бесконечно, и ощутил, что на него идет мощная волна бессилия. Он обязан закончить этот бой в течение нескольких минут, до того как эта волна сразит его.
Когда Тораи сделал очередной выпад, Хирата с трудом сумел различить его призрачную тень; он увернулся лишь в самый последний момент, едва не получив смертельный удар в шею. Теперь их силы были почти что равны. Хирата понял, что у него больше нет преимуществ, что положение становится для него невыгодным, ибо меч Тораи вдвое длиннее его тесака. Хирата отражал все удары, но сам их практически не наносил. Призрак Тораи померк. Спасительное иное пространство исчезло. У Тораи будто открылось второе дыхание. Хирата начал терять силы. Клинок Тораи рассек ему плечо. Он почувствовал ожог боли и тепло собственной крови. Тораи рассмеялся:
— Ну вот и все! — Почувствовав уверенность в своих силах, он сократил дистанцию, яростно нанося удары.
Хирата начал хромать — это плохой признак. Он вспомнил последний урок, который ему пытался вдолбить Озуно. Яростно размахивая правой рукой, сжимавшей мясницкий нож, он поднял левую и махнул ею в сторону. Взгляд Тораи непроизвольно последовал за ней. Отвлекшись, он промедлил — достаточно долго для того, чтобы Хирата успел рубануть его по голове. Тораи сумел отразить удар, но при этом потерял равновесие и попятился. Хирата ударил снова, но волна изнеможения уже нависла над ним. Нож пролетел в стороне от Тораи на целую ладонь. Тот оправился и вновь перешел в атаку. Нож в руке Хираты становился все тяжелее и тяжелее. Собственный вес тянул его к земле. Он поднял левую руку и повел ею из одной стороны в другую, нацеливая заряды энергии в разные части тела противника.
Тораи вздрагивал, словно получая удары в грудь, по ногам и плечам. Глаза его забегали, пытаясь обнаружить причину боли. Он принялся размахивать мечом, даже не стараясь попасть по врагу. На его лице появилось выражение ужаса — он понял, что Хирата захватил под контроль его разум. Безударная техника сделала из него комок судорог. Он и Хирата превратились в партнеров по странному танцу, в котором рука Хираты вызывала конвульсивное движение тела Тораи. При очередном па Тораи по инерции завертелся и проскочил мимо Хираты, и тот, извернувшись, ударил его ножом в бок. Тораи взвизгнул.
Кровь брызнула из раны. Тораи со стоном рухнул в грязь и один раз дернулся. Глаза, которые глядели на Хирату, испускали дикий свет.
Волна усталости обрушилась на Хирату с сокрушительной силой. Кости и мышцы его будто превратились в вату. Сердце стало биться медленнее — плоть потребовала отдыха. Нож выпал из его руки; глаза закрылись; колени подломились. Он провалился в мертвый сон еще до того, как рухнул рядом с Тораи, партнером по бою, который соединил свои силы с его, чтобы обеспечить ему победу.
Больше он ничем не мог помочь Сано. Это было его последней мыслью.
30
— Это она придумала, — сказала госпожа Мори, указав на Юкон.
— Нет, она, — возразила Юкон.
Виноваты были обе. Однако Рэйко нужно было знать, кто из них выдумал заговор. Она подозревала, что это Юкон, и ее удивляло, почему та не торопится присвоить себе лавры вдохновителя, особенно теперь, когда она с таким удовольствием расписывала свое участие в исполнении плана.