Фредди Неверс позвал её по имени, а Джерри даже выкрикнул:
— Молодец!
У входа в участок их встретил офицер Уильямс и проводил к стойке дежурного. В какой-то момент, Джерри, воодушевленный хоть каким-то разнообразием в своей скучной жизни, потянулся к Линде, чтобы поздравить, но офицер Уильямс оттёр его в сторону. Линда с благодарностью посмотрела на полицейского. «Где же вы все были, когда мне требовалась помощь?» — подумала при этом она.
Барри Гайлс, звезда «Седьмого канала», протиснулся сквозь толпу с микрофоном в руке, готовясь вести прямой эфир на весь Мерри Вэлли.
— Миссис Джексон, как это произошло? — выкрикнул он.
Линда собралась уже было ответить, но полицейский прервал её тихим, но не допускающим пререканий голосом:
— Все расспросы потом.
У стойки, сделанной из красного дерева их уже ожидал дежурный офицер Хэмилтон. Линда осторожно вынула из сумочки револьвер и положила на стойку. После того как офицер Хэмилтон признал оружие государственной собственностью, окружившая Линду толпа замерла от любопытства. Линда вытащила из сумки красную карточку и положила её туда же, куда и револьвер. Карточка выглядела совсем обычно. Она была небольшой, в два раза меньше обычной почтовой открытки, с закруглёнными уголками и матовой поверхностью. Единственное, что на ней было написано — это штрих-код.
— Вот прохиндей, — сказал Барри.
— Убит библиотекарем с красной карточкой, — заметил Джерри. — Вот, что смущает.
— Я знал, что у неё получится, — услышала Линда незнакомый голос.
— Да уж конечно, — с усмешкой ответили ему.
Офицер Хэмилтон сунул карточку в электронный считыватель и кивнул в знак того, что карточка настоящая.
— Сколько она у вас была? — спросили из толпы.
Офицер Хэмилтон сверился с записями.
— 4 года, — ответил он, восхищаясь терпением Линды. Толпа одобрительно зашумела.
— Господи, — выдохнул Барри. — За это время использовались, наверное, все выданные карточки. Причём не по разу.
— Верно, — согласился офицер Хэмилтон.
— А какой предыдущий рекорд? — спросил Барри.
— Пара штук продержалась год и одна около девяти месяцев. Ещё насчёт двух я не уверен. Нужно посмотреть.
— Кажется, ещё одна наконец возвращается в дело, — заметил кто-то. Толпа загудела от волнения.
Офицер Хэмилтон увёл Линду от посторонних глаз. Линда обернулась и посмотрела на Сару, которая жестами давала понять, что будет сидеть в комнате ожидания, ничем не примечательном помещении с серыми перегородками. Там было четыре стула, свисавший с потолка телевизор и две пепельницы. «Спасибо», — беззвучно, одними губами произнесла Линда.
Они зашли в небольшой допросный кабинет, в дальнем углу участка. Линда села на деревянный стул за покосившимся столом. В углу стояла кофемашина, в которой после трудного дня оставалось всего несколько капель кофе.
Офицер Хэмилтон взял пластиковый стаканчик.
— Кофе хотите? Кажется, тут ещё наберется на один стакан.
— Нет, спасибо, — ответила Линда. Она бы, конечно, выпила сейчас кофе, но не из этой машины.
Офицер Хэмилтон сел напротив Линды.
— Ну, — начал он, — дело о нападении пока не закрыто.
— «Пока не будут заполнены все бумаги», — процитировала Линда строчку из «Наставления». — Это, наверное, самое сложное, да?
— Нет, не самое сложное, — ответил он. — На самом деле всё довольно просто, — он улыбнулся, достал из папки официальный бланк и надел очки. Он быстро прочитал бланк, вслух проговаривая ключевые моменты.
— Готовы? — наконец, спросил он. Линда кивнула.
— Ваше имя?
Линда недоумевающе посмотрела на него.
— Это стандартная процедура, Линда. Подыграйте мне.
— Линда Джексон.
— Пол?
Отвечать ей не пришлось. «Женский», — произнес Хэмилтон, отвечая на собственный вопрос.
— Семейное положение?
— Вдова.
— Да, конечно, — заметил он. — Ведь именно поэтому вы здесь.
— Верно.
— Где вы совершили нападение?
— В гостиной своего дома.
— Почему вы совершили нападение?
— Разве это важно? — поинтересовалась Линда.
— Это необходимо для статистики.
— Мне кажется, вопрос должен звучать: почему я не сделала этого раньше?
— Так почему же? Карточка находилась у вас почти четыре года.
— Не знаю. Поначалу я не хотела её использовать, потому что больше её у меня не будет. Однако потом это стало своего рода вызовом.