Третье свидание тоже происходило на Пречистенском бульваре в 8–8.30 часов. Число, когда это было, я не помню, но приблизительно через 1,5–2 недели. Был задан тот же вопрос, и ответ был тот же.
В начале августа, в одно из воскресений, я встретил Д. В. на Воробьевых горах, в клубе, где опять был задан тот же вопрос. В последний раз Д. В. заходил ко мне в управление в понедельник 29 сентября, в 1 час дня и сообщил, что Зыков арестован.
Порученной мне работой тяготился и в одно из свиданий заявил Д. В., что уезжаю на фронт, и хотел все передать Скурятникову. С Зыковым мы встретились последний раз в Художественном [театре], это было как будто бы во вторник, 23 сентября, и никаких деловых разговоров не велось. Никаких инструкций или заданий Зыков мне не давал, а заявил, что все будет известно в свое время. Никаких событий в связи с положением на фронтах он мне также не сообщал.
Горюнов
30/IX – 19 года
II
В организацию я вступил по предложению Зыкова, сочувствуя этому делу и доверяя Зыкову. К участию в этом деле я привлек трех лиц: Бирюкова Дмитрия Павловича, Казаринова Сергея Сергеевича и Скурятникова Сергея Ильича. Кроме них, привлечено не было. Бирюков и Казаринов обещали достать человек 7, в том числе был и шофер Казаринов. От Зыкова мне дано было поручение дать не исключительно шоферов. Скурятников обещал достать человек 10–15, сколько шоферов, не говорил, но говорил, что можно одну машину. Фамилии лиц, обещанных этими троими, никто не называл. Но полагаю, что им они были известны. Я поддерживал связь по организации исключительно с Зыковым через Дмитрия Владимировича, фамилию которого я не знаю, но это молодой человек, черненький, среднего роста (предъявленную карточку Д. В. опознал). Подробных сведений о ближайшей задаче я ни от кого не получал.
Горюнов
4/Х —19 года
ПОКАЗАНИЯ Н. Н. СУЧКОВА
I
Ничего конкретного о готовящемся в Москве выступлении, о Добровольческой армии Московского района, об участии в заговоре В. А. Миллера мне не известно. Предъявленный мне список с адресами не принадлежит мне, и у меня не мог быть обнаружен – так я полагаю. Предполагаю, что это список членов ученых совещаний, которые бывали у нас в школе.
22/IX – 19 года
Николай Сучков
II
Рекомендовали меня в партию тт. Свердлов Яков Михайлович и Подвойский Николай Ильич.
Во время минувшей империалистической войны я был в штабе Юго-Западного фронта, у начальника инженеров Юго-Западного фронта, бывшего генерала Величко. Знаю начальника штаба Юго-Западного фронта, бывшего генерала Клембовского.
Образование: 5-я гимназия, неделю в Политехническом институте, кончил лицей, сдал экзамен на окончание университета, был оставлен при университете профессором Озеровым.
Отец мой – бухгалтер Московского купеческого банка. Из этого круга знал Крестовникова и других, из профессоров имел общение с Озеровым, Гензелем, Боголеповым, Соколовым, затем профессоров лицея, где я читал финансовое дело.
Из земских деятелей бывал в нашей семье Кологривов Серг. Ник., покойный.
Первый раз о типографии зашла речь примерно в июле месяце. Миллер сказал, что имеется типография, которую можно было бы достать для школы. В то время предполагалось моим братом и мною устроить при школе типографию, чтобы отпечатать на ней прежде всего мелкие необходимые работы: приказы, бланки и проч., а затем разрешенные нам положением о школе «Труды Высшей школы военной маскировки». В этом разговоре еще не было речи о том, что эта типография находится в какой-то воинской части. Второй раз Миллер заговорил о типографии недели три-четыре до дня Советской пропаганды.[345]
Разговор был приблизительно такой: Миллер сказал, что «вопрос о типографии следует решить: берешь ты ее или не берешь?» Я уклонился от решительного ответа: тут меня взяло сомнение о законности этого предложения, и я просил обождать, ибо типография по моим представлениям являлась предметом, не подлежащим свободной продаже, как хлеб и прочее. О контрреволюционной цели данного предложения Миллера я не думал, ибо не мог предполагать в Миллере какой-либо активной контрреволюционности, ибо считал его всегда активным (не саботажником) советским работником. Даже припоминаю, что зимою или в начале весны после работы Миллера у т. Подвойского он имел намерение вступить в члены или сочувствующие РКП и даже имел одну рекомендацию какого-то члена Городского района (номер билета от 1000 до 2000). По этому вопросу я заезжал к т. Подвойскому в Высшую военную инспекцию посоветоваться, могу ли я дать свою рекомендацию Миллеру. Т. Подвойский, указав мне, что Миллер хороший работник, сказал, однако, что он не считал бы Миллера подготовленным для поступления в партию, почему и посоветовал Миллеру этот вопрос оставить; поэтому к Миллеру как к активному контрреволюционеру относиться я не мог.