Вся моя вина изложена здесь, большей у меня нет – за это ручаюсь своими честными именем и кровью.
Т. Менжинский[351] намекал мне на какую-то передачу мною сведений, оружия (в большом количестве, а не те две винтовки) и передачу через рубеж белогвардейцев. Я считаю это пустыми словами, сплетнями и, безусловно, отрицаю какое-либо мое в этом участие, если таковые факты где-либо были. Никаких сведений я врагу не передавал, никакого оружия и никаких белогвардейцев через рубеж не препровождал. Если т. Менжинский говорил мне на основании чьих-либо показаний, дайте мне их разобрать – я сейчас же выясню истину.
Я знаю, что я виноват в своих отношениях с Миллером, мною описанных. И сколько уже горечи, а теперь и позора испил за них! Я поздно теперь, но горько раскаиваюсь за первую минуту моей слабости, от которой все пошло дальше неумолимым клубком. Правда, я больше извлек для нашего дела, может быть, пользы, но для меня в моих глазах это не оправдание.
И если товарищи по партии осудят меня за это – я приму смерть как достойное по моей ошибке.
Но если вы и другие товарищи вспомните мою уже двухлетнюю бескорыстную, идейную, беззаветную работу и на нашу коммунистическую революцию и коммунистическую идею, то, как я, за исключением этого случая, никогда не нарушал доверия партии и товарищей, не щадил своей жизни (восстание л. с.-р. и пр.), и вот, отдавая всего себя на общую работу, и, может быть, дадите вновь надежду восстановления вашего ко мне доверия, забыв, как я однажды завязал свою ногу в болоте, я с удесятеренной энергией, прошедший этот очищающий опыт, буду безгранично счастлив отдать всего себя на служение нашей великой задаче всемирной коммунистической революции.
Ник. Ник. Сучков
19/Х – 1919 года
Незадолго до моего ареста ко мне приехал Миллер, который сказал, что есть типографская машина, оставленная каким-то полком, и предложил ее школе маскировки. Я заявил, что у нас есть уже одна «американка», на что он заявил, что может быть, эту машину можно поставить к нам на хранение, причем машина могла бы быть собрана и могла бы обслуживать школу.
Разговор происходил в присутствии Назаревского Бориса Владимировича и неизвестного мне человека в очках.
Миллеру заявил, что специального человека у меня на вторую «американку» нет. Миллер указал на неизвестное мне (4-е) лицо, говоря, что он может печатать. На мой вопрос, на каких основаниях он ко мне поступит, так как у меня нет штатных мест, Миллер заявил, что этот человек служит у него в школе и может быть командирован в школу маскировки.
Я сказал: для канцелярии машина не нужна, спрошу у брата, не нужна ли для научного отдела, тогда сообщу.
Миллер торопил меня взять машину, потому что машину необходимо в скорейшем времени принять, иначе она уйдет.
Я спросил неизвестного, каких он убеждений, состоит ли в профсоюзе (желтом или красном[352]), насколько он опытен. Он заявил, что заведовал типографией «Русское Слово»,[353] сам опытный наборщик. Тогда я ему предложил поступить на штатное место вместо тов. Тихомирова, которого намеревался устроить на другое место. Неизвестный отказался, говоря, что связан с Миллером.
Относительно убеждений от ответа уклонился. Я указал, что вопрос существен, так как в его руках будет станок, на котором могут быть напечатаны всевозможные вещи.
Он заявил, что всякий печатник может набрать, а затем, напечатав, рассыпать набор, так что я все равно никого не поймаю. Весь вид его показался подозрительным, так что когда я брату передал разговор, то брат решительно отклонил предложение и сказал мне, чтобы я телефонировал, что машину, которую я должен был на другой день к 11 часам утра послать за типографией, не пошлю.
Миллеру я протелефонировал, что в машине (типографии) мы не нуждаемся и за ней мы не пришлем.
Назаревский все время молчал, и я к нему не обращался.
Ал. Сучков
2/Х – 1919 года
ОЧНАЯ СТАВКА А. Н. СУЧКОВА С К.[354]
Подъехали на мотоциклетке К. и Миллер к квартире гр. Сучковых, причем гр. Миллер позвонил из этой квартиры в кабинет А. Н. Сучкова в канцелярию.
На квартире Сучковых какая-то женщина (не прислуга) передала К. и Миллеру две винтовки и ящик патронов, причем предварительный разговор был таков:
Миллер: «Где они?» Женщина показала на комнату: «Здесь».
Гр. Миллер, по-видимому, зная хорошо расположение квартиры, сам пошел, взял винтовки и патроны и передал их мотоциклисту. А. Н. Сучков при передаче винтовок и патронов не присутствовал и заявляет, что узнал об этом на допросе.
351
Менжинский В. Р. (1874–1934) – видный деятель Советского государства, член партии с 1902 года. Подвергался репрессиям царского правительства. Активный участник Октябрьской революции в Петрограде. После революции – нарком финансов, в 1918–1919 годах – генеральный консул РСФСР в Берлине. С 1919 года – в органах ВЧК – ОГПУ В 1919 году особоуполномоченный Особого отдела ВЧК, в 1920 году – член коллегии ВЧК, начальник Особого отдела, с 1921 года – начальник секретно-оперативного управления ВЧК. В 1926–1934 годах – председатель ОГПУ СССР.
352
«Желтые профсоюзы» входили в «Международную федерацию профсоюзов» («Амстердамский интернационал профсоюзов»), образованную реформистскими профсоюзными лидерами ряда капиталистических стран в конце июля – начале августа 1919 года в Амстердаме. Они выступали за сотрудничество пролетариата с буржуазией, отрицали революционные формы борьбы рабочего класса, враждебно относились к Советской России. «Амстердамский интернационал профсоюзов» прекратил свою деятельность во время второй мировой войны.
«Красные профсоюзы» – революционные профсоюзы, выступавшие за единство профессионального движения на основе развертывания борьбы в защиту требований пролетариата, против наступления буржуазии, за сближение с рабочим классом Советской России. В 1921 г. организационно объединились в «Красный интернационал профсоюзов» (Профинтерн), существовавший до конца 1937 г.
353
«Русское слово» – буржуазная газета, выходила в Москве с 1895 года. Закрыта Московским ВРК 26 октября 1917 года.