– Спасибо, Кузмич!
– Бывай, у меня дела, до связи.
– До связи.
Время близилось к пяти. Волков каждые пять минут поглядывал на часы и ожидал звонка от Друзя. Становилось уже волнительно, вдруг этот целитель всё-таки некоторых гипнотизирует? Майор легонько бил по столу своей импортной ручкой. Посматривая в окно. От волнения он выкурил почти пачку сигарет. «Если через полчаса не позвонит – поеду туда сам, выручать парня» – решил для себя следователь.
Раздался звонок. Рука резко схватила трубку.
– Алло!
– Друзь, это ты?
– Да, товарищ майор!
– У меня уже сердце в пятки ушло. С тобой всё в порядке?
– Да, всё хорошо. Докладывать?
– Докладывай. Только не спеши, я буду записывать.
– Значит так, он мне поверил, товарищ майор! Сеанс проходит так. Сначала он кладёт на кушетку и ждёт, когда сердцебиение придёт в норму. После этого он снял с себя какой-то камень на цепи и начал проводить им надо мной, в районе рта и гортани. Всё это время он не моргал и смотрел прямо мне в глаза.
– С меня бутылка водки и трехдневный отдых для тебя. Что было дальше?
– После процедуры он сказал встать, и мы продолжили разговор. Спрашивал, как я себя чувствую, что ощущаю. Я ему там складно по ушам проехался! В итоге он мне сказал, что завтра мой недуг оставит меня. И, собственно всё, я ушел.
– Так просто? Ничего странного не заметил?
– Кроме этого пронзительного взгляда ничего. Честно сказать, тяжело было выдержать эту атмосферу, не знаю, как люди там столько терпят, да и он сам.
– Выходит, почти всегда он занимается не исполнением желаний, как он говорил, а лечением.
– Не правда, товарищ майор. Перед сеансом я поговорил с одним из тех, кому он согласился помочь. Тот мне сказал, что Добров вернёт ему жену, которая ушла от него два месяца назад. Видимо, страдал мужик сильно. Так что, скорее он исполняет желания, а не исцеляет.
– Я понял. Так, Друзь, а ты мне можешь описать тот камень? Как он выглядел?
– Цвет камня и цепочки я сказать не могу, там же всё красное.
– В самом деле…
– Цепочка тонкая, скорее всего золотая. Камень кристаллической формы. Продолговатый, много в нём граней. Размером он был с половину кулака. Ах да, и ещё, камень находился в раме из какого-то металла.
– Постой, постой, в какой раме?
– Ну как вам описать, ну как коробочка, только без стенок. Одни грани. Либо это как элемент украшения, либо для того, чтобы камень не повредился при падении.
– Значит, мы можем предполагать, что этот камень хрупкий… Хм…
– Всё верно, товарищ майор. У меня всё.
– Молодец, лейтенант! Точно говорю, генералом станешь! Значит так, сейчас едь домой, выпишу тебе три дня отгула, с сохранением зарплаты.
– Служу Советскому Союзу!
«Молодец парнишка» – подумал Волков. Он сделал несколько пометок в свой дневник и задумался. Ему нужно было сделать один важный звонок. Набрав несколько цифр, он приложил трубку к уху.
– Я вас слушаю, – ответил человек.
– Владимир Петрович, это снова я.
– О, Коля, ну чего там, не загипнотизировали тебя?
– Нет, ваши рекомендации помогли.
– Ну, давай, спрашивай.
– Вы бы не могли дать мне телефон человека, хорошо разбирающегося в мифологиях, колдовстве и прочем? Может быть есть какая-то светлая голова, которая много об этом всём знает?
– Есть у меня такой знакомый. Изучает подобного рода вещи. Это ректор института геологии и геофизики, Эдуард Ильич. Запомнил?
– Эдуард Ильич, записал. А номер? Ага, спасибо, тоже записал. Спасибо вам большое!
– Если что – звони.
– Обязательно. До свидания!
Дело приобрело такую стадию, когда многое решалось через телефон. От того самого ректора Волков получил очень много информации, но она не была тесно связана с его случаем. Оказывается, многие практиковали лечение различных болезней и проблем камнями. Только какого-то одного, помогающего от всего, ему не было известно. Для каждого недуга подбирался свой камень: сапфир, малахит, лазурит, рубин и ещё несколько десятков других. «Ох, как бы чего с Друзём не приключилось после этого камня… Вдруг этот Добров умеет распознавать ложь. Хотя… Он не работал в КГБ, его этому не учили» – подумал следователь.
Оперсотрудник мельком посмотрел на циферблат часов, на котором уже было двадцать минут седьмого.
– Какой же я идиот! – вслух сказал Николай.
Он как можно быстрее собрался и вылетел из здания комитета государственной безопасности. Мотоцикл был разогнан до максимума, что было слишком опасно в октябрьскую погоду. Когда дорога с прямой сменилась на извилистую, скорость сбавилась, но её продолжало хватать для обгона зевак за автомобилями.