Я не сдержалась и ударила ей кулаком по носу, пусть знает, что со мной такое не пройдёт. Она растерянно посмотрела на меня. Но спустя секунду в ее глазах загорелся недобрый огонь.
⁃ Тебе конец! - закричала она.
Мы вцепились друг в друга. В самый разгар драки, прибежали вдовы старше и расцепили нас. Им пришлось доложить Ивану о нашем поведение. В том числе мне пришлось отчитаться, что драку начала я. Тогда меня на сутки посадили в изолятор, а за нарушение дисциплины, я получила дурную репутацию.
***
Когда мне было уже 12, нас стали обучать пользоваться оружием. В теории мы изучили все виды оружия. Научились определять из какого оружия был произведён выстрел. Пулю важно брать аккуратно, потому что в момент совершения выстрела, когда она проходит по нарезному стволу, на ней остаются следы. Выстрелив из русского пистолета на пуле следов не останется. Не оставлять никаких следов, вот чему нас учили. В нашей работе важно быть скрытными, наблюдая за целью, главное ее не спугнуть. Это как охота на зверя, когда он не знает, что под прицелом, тут все меняется, если вы выдадите себя. Но куда хуже когда что-то мешает выполнить работу.
Моим первым заданием был мужчина 30 лет, как позже я узнала он был британским политиком. Работал под прикрытием, но наши структуры его вычислили. Тогда было решено отправить меня, чтобы его убрать. Ничего сложного не должно было быть. Я сидела на крыши, на какой-то из улиц Санкт-Петербурга, со снайперской винтовкой и вела цель, в окнах напротив. Он говорил по телефону, а потом прогремел взрыв. Это было неожиданно. По рации мне передали убираться оттуда, сложив винтовку в бокс, я спустилась вниз по лестнице. Из здания выбежал тот самый мужчина, он был явно в шоковом состоянии, а на теле были следы ожогов. Он просил вызвать помощь. Оглядевшись вокруг, я поняла что поблизости никого нет, достав из кобуры пистолет, я выстрелила ему в лоб. Он упал на землю, под ним растеклась лужа крови, а мне нужно было срочно уносить ноги. За домом, меня ожидала машина, запрыгнув в неё мы поехали как можно дальше.
***
В 15 лет все вдовы прошли ритуал инициации. Нас не предупреждали об этом, не давали выбора. Нужно было пройти стерилизацию. После этого никто из нас никогда не сможет иметь своих детей. Кураторы оправдывали это тем, что мы не должны ни на что отвлекаться, мы переданы государству и наши тела тоже принадлежат ему. Ближе ко дню стерилизации я начинала подумывать о побеге, но отсюда не сбежать. Сидя в очереди в операционную, мое сердце стучало так сильно. Я хотела своих детей, хоть я ещё была для них мала, но в будущем я мечтала встретить того самого, сыграть красивую свадьбу, а потом завести одного или двух детей, чтобы они никогда не узнали какого это быть одинокими, не иметь свободы выбора и хоть каких-то прав на своё собственное тело. Я заплакала, впервые я делала это при других, но я была не одна такая, в те дни многие плакали. Лёжа на операционном столе под наркозом, мне виделись смутные картинки. Я в платье, возле большого дома, на улице лето. По зелёной траве босиком бежит ребёнок, а за ним темноволосый мужчина, они улыбаются, а я улыбаюсь в ответ. Чувствую тепло внутри и счастье.
Но как только я пришла в себя, пришло ощущение пустоты, стало ужасно тошно, а в горле образовался ком. После операции нам дали три дня отдыха от тренировок, все эти дни я пролежала на кровати и рыдала.
***
В 17 лет нас стали обучать более взрослым вещам, а точнее как угодить мужчинам, чтобы они рассказали все свои секреты. Обучение наша учительница Анна начала с речи:
⁃ Тело принадлежит государству, государство заботилось о вас, теперь ваша очередь позаботиться о нем. Вы должны научиться жертвовать ради высшей цели, для вас нет никаких границ, забудьте о сентиментальной нравственности в которой вы росли. Ваша красота, это ваше самое сильное оружие перед мужчинами и вы должны в идеале овладеть им.
Нас учили буквально как быть хорошими шлюхами, это было последнее чем я хотела заниматься в своей жизни. Занятия состояли из разного рода демонстраций, фильмов, либо лекций. Так же мы должны были с легкостью определять, чего хочет мужчина и что он любит. Рассказывались истории про разных политиков, которые попались на непристойных вещах. Кому-то нравились мальчики, это можно было определить по тому как на тебя смотрят и хочет ли мужчина чтобы ты встала на колени. Кто-то снимает дешевых шлюх, потому что они не смогут никому разболтать, о том что с ними сделали, им никто не поверит. А обращались с ними наверняка жестоко. На одном из занятий мы вышли в один из залов, куда нас пригласила Анна. Там стояло много молодых солдат.
⁃ Эти солдаты защищали свою родину и только что вернулись из заграницы, обеспечьте им тёплый приём. - сказала Анна. Было ясно что она имела ввиду.
Глазами я нашла самого как по мне скромного парня, наверняка девственника, значит особо стараться не придётся. Я взяла его за руку и повела за собой в комнату.
⁃ Ты очень красивый, - начала я шептать ему на ухо, одновременно расстёгивая своё платье. Он начал тяжело дышать. Тогда я засунула руку ему в штаны и нащупав член, начала водить по нему. Хватило трёх минут чтобы он кончил. Потом в туалете я около часа отмывала руки с мылом. Куда было веселее бегать с пистолетами по крышам, а не развлекать тупых мужланов.
На следующем занятие Анна меня отчитала.
⁃ Хорошая работа Ева, решила выбрать девственника, чтобы не пришлось раздвигать ноги, надеюсь ты понимаешь, что не всегда будет так.
После этого я захотела как можно быстрее уехать из Красной Комнаты на какое-нибудь задание, лишь бы эти уроки не продолжались. Дело подвернулось довольно быстро.
========== Часть 4. ==========
Когда мне исполнилось 18, я смогла участвовать в более серьезных заданиях и выезжать за границу под прикрытием. За свою недолгую жизнь я уже успела воспользоваться как минимум пятью разными именами. Задания были довольно разнообразные, не со всеми удавалось хорошо справляться. Кажется это напрягало Красную Комнату, но мне иногда нравилось их доводить. Не отвечать на письма несколько месяцев, не выходить на связь с куратором. Я всегда доводила дела до конца, но при этом знатно трепала всем нервы. Для меня это было скорее детское ребячество, но после каждого задания Иван отчитывал меня и отправлял на, как мы это называли между собой «промывку мозгов». Это действовало недолго, и мое чувство необходимой свободы брало верх. Я думаю это бы могло так и продолжаться, но у начальства кажется через пару лет кончилось терпение.
В своих командировках я планировала план побега, но реализовать не один из них не было возможности. В любом случае за мной бы шли по пятам и были на шаг впереди. Потом я смирилась с мыслью, что теперь, когда я работаю на расстоянии, у меня гораздо больше свободного времени, и я могу тратить его в своё удовольствии, поэтому я и пропадала, иногда хотелось лежать в кровати несколько дней или закрутить роман с каким-нибудь незнакомцем на неделю другую. Красная Комната обычно не препятствовала таким не до романам, потому что это только больше помогало оставаться под прикрытием, создавать как бы видимость нормальной жизни. Я ни к кому не привязывалась, ну как минимум пыталась. Хотя я всегда встречалась только с теми кто был мне действительно симпатичен, иначе я бы уже покончила с собой, от невыносимой тоски и груза ответсвенности висящем на мне. Были иногда у меня депрессивные мысли, но я старалась гнать их прочь, потому что жизнь я всё-таки любила несмотря ни на что и не смогла бы так поступить. Но я знаю нескольких вдов, которым надоедала такая жизнь и они не возвращались с заданий. Их тоже можно было понять, особенно тех, которых не как меня забрали из интерната, а забрали из семей в сознательном возрасте. Это делали по разным причинам, но у таких девушек было хоть немного понимания о том как выглядит нормальная жизнь, какого это, когда есть семья и много другого, чего такие как я не имели.