Алиса отключилась мгновенно; дыхание поднимало ее грудь и грудь Тесака в едином слаженном ритме. Она спала, и ей снился сон.
Ей снилась исполинская тень, нависшая над ней. На ее глазах тень эта разделилась натрое. Потом послышался скрежет, как будто по земле протащили что-то тяжелое. Потом тьма заговорила.
– Мы не можем, – сказал первый голос.
– В каком смысле – не можем? Они же прямо перед нами, – произнес второй голос.
– Мы не можем; они не нарушили правил, – встрял третий.
– Ни единого, – скорбно подтвердил первый голос, и Алиса увидела, как тень качнулась из стороны в сторону, словно бы говоря «нет».
– В каждом магазине осталось золото, – проговорила третья тень. – И они даже не пили из фонтана.
– Но я голоден, – возмутилась вторая. – Путешественников тут не было целую вечность.
– Ну, это его рук дело, не так ли? – проворчала первая. – Сжигает все, что видит…
– Все равно тут одни кожа да кости, – сказала третья тень. – Только силы зря потратишь, жуя да глотая.
– Ну, этот вот тощий, – заметила вторая тень, и у Алисы возникло странное чувство, что она указывает на нее. – Но другой выглядит здоровехоньким, в нем много мяса.
– Мы не можем, – повторила первая тень, и на сей раз она была категорична. – Есть правила, и мы должны их соблюдать. Или ты хочешь, чтобы она разозлилась?
– Нет, – голос второй тени прозвучал мрачно и испуганно.
Затем тени отодвинулись, но их сменила другая – гигантский черный призрак с крыльями, заслонившими небо. Резко похолодало, а потом вдруг ночь наполнилась пламенем, пламенем, озарившим небеса, так что луна стала ярче солнца. Огонь словно обрел собственный голос; его рычание и шипение переходило в восторженный вой – и он жег, жег и жег.
А под воем скрывалось еще что-то – нечто, исполненное жуткого, опасного ликования.
– Алиса. Не забывай меня.
Глаза ее распахнулись. Над горами сияло солнце. Все было тихо и спокойно. И никого рядом, кроме Тесака – и эха голоса Бармаглота в голове.
– Я собираюсь забыть тебя, – негромко и яростно заявила Алиса. – И забуду!
Наверное, ей показалось, что из глубины мешка, из склянки, спрятанной в кармане старых штанов, плотно скатанных и засунутых под кучу новых припасов, раздался короткий смешок. Да, наверное, показалось, и не было никакого хихиканья – лишь отзвуки кошмара, сожженного рассветом.
Тесак проснулся вместе с Алисой. Она поняла это по тому, как напряглось его тело – он был настороже, пускай и не двигался. Она пошевелилась, собираясь вставать, и он убрал руку, обнимавшую ее талию.
Они молча скатали одеяла и вскинули мешки на плечи. Покончив с делами, Алиса спросила:
– Тес, ты слышал их ночью?
– Нет, – ответил он. – Но я вижу их следы.
И он указал на траву, примятую огромными ногами… и еще чем-то. Чем-то, что волочилось за этими ногами, оставляя за собой длинную борозду. Чем-то, что могло быть молотом или дубинкой.
Трава была примята совсем рядом с тем местом, где лежали Алиса с Тесаком, как будто неизвестные существа топтались над ними ночью.
– Кто это был? – спросила Алиса.
Тесак беспечно пожал плечами, но Алиса понимала, что он вовсе не столь бесстрастен, каким желает казаться.
– Кто бы это ни был, что-то неохота с ними встречаться. Пойдем отсюда. Нам еще топать и топать, чтобы перебраться через горы. Уйдет несколько дней…
Он потянулся к фонтану, сложив ладонь чашечкой – то ли чтобы попить, то ли чтобы плеснуть воды на лицо. Но Алиса успела оттолкнуть его руку.
– Нет! – Она не знала, был ли ночной разговор реальным или воображаемым, но рисковать не хотела. – Лучше возьмем воду из реки.
Пальцы Тесака прошли в миллиметре от шипучей струи.
– Почему?
– Можешь поверить мне на слово? – Алиса схватила его за локоть и потащила прочь, а потом добавила вполголоса: – Я скажу, когда мы окажемся за границами города.
Шея Алисы зачесалась, как будто кто-то сверлил ей взглядом затылок. Кто-то, думающий о том, чтобы схватить, сдавить, скрутить, сломать эту шею с хрустом. Вчера деревня выглядела жутковатой, но не опасной по-настоящему. Сегодня опасность, казалось, была разлита повсюду; даже воздух загустел от нее, и дышать стало тяжело.
Деревня кончилась так же внезапно, как началась. За ее пределами не было ни домов, ни лачуг, ни сараев. Кроме того – Алиса сообразила это только сейчас, – не было никаких признаков того, что кто-то возделывает тут поля или разводит животных.