В начале осени началась погрузка товаров и Софи, регулярно отпрашиваясь у юной королевы, проводила вечера со мной.
– Ах, Элен! Теперь, когда все так замечательно и королева уже беременна, вы не хотите дождаться даже появления внука. Я помню, конечно, помню ее величество Ателаниту… Но неужели вы стали бы делать те же ошибки?!
Мадам Менуаш при этих встречах присутствовала редко – у нее было слишком много дел.
***
За день до отплытия состоялся последний мой разговор с сыном.
– Мама, я не хочу верить…
– Я очень люблю тебя, мальчик мой. Но ты давно вырос и у тебя своя семья. Мы сможем писать друг другу.
– И я буду получать твои письма два-три раза в год!
– Зато ты перестанешь оглядываться на меня и все твои решения будут только твоими. Есть еще одна вещь, о которой я хотела поговорить с тобой. Точнее, это не вещь, а некое направление, которое я хочу тебе показать.
Сын глянул на меня с любопытством и уселся поудобнее.
– Я помню, что ты всегда умела меня удивлять, мама.
– Через много лет, мальчик мой… Через очень много лет, Алекс, когда меня уже точно не будет на свете, да и ты, скорее всего, будешь стариком… Жители Александрии захотят свободы. Я не знаю, что и как сложится в будущем, но послушай моего совета: если… нет, не “если”, а – когда… когда этот момент наступит – помоги им.
– Помоги? В каком смысле, мама?
– Признай их отдельным государством. Признай это добровольно, или ты получишь полноценную войну на много лет. Может случиться так, Алекс, что даж ты не доживешь до этого момента. Даже скорее всего – не доживешь. Но я бы хотела, чтобы мои правнуки и пра-правнуки меньше воевали.
– Странный разговор, мама. Откуда ты можешь знать, что будет через пятьдесят или сто лет?
– Считай, малыш, что Господь послал мне видение. Эти люди, которых сейчас ссылают туда – преступники. Однако у них будут дети, а у их детей – свои дети. И вот эти потомки не виноваты перед Луароном. Однако и торговцы, и королевская казна считает Александрию собственными землями, где они могут брать все, что захотят. А ведь эти самые потомки, по сути, никому и ничего не должны. Поверь, что это будет совсем не худший политический ход. Если ты вложишь эту мысль моим внукам с детства, то они передадут ее своим детям. Кроме Луаронской части Александрии существует еще и часть, принадлежащая Сан-Меризо. Тот континент – он огромен. Там могут появиться и основать свои города и поселения и другие страны. Все поселенцы, рано или поздно, объединятся и потребуют свободы. Ты представляешь, сын, каких масштабов может достичь война? Она будет идти и на суше, и на море. Это будет разорять как Луарон, так и Александрию. Пойми, сейчас Александрия – как человеческий младенец, которого нужно кормить, согревать и воспитывать. Но рано или поздно малыш вырастет и ему нужна будет своя собственная, отдельная от вас, жизнь. С ними можно будет торговать, договариваться, но вы не сможете всю жизнь держать этого младенца в люльке.
– Я уловил аналогию, мама. Меня немного пугает твоя уверенность. Ты говоришь о временах, которые придут только через долгие-долгие годы, может быть, через сто лет, но говоришь ты так, как будто точно знаешь.
Я встала у сына за спиной, положила руки на плечи и совсем как в детстве, чмокнула его в макушку. А потом повторила:
– Считай, что у меня было видение, Алекс.
***
В самом начале осени “Звезда” и “Жемчужина” покинули порт Сольгетто, под охраной шести военных фрегатов. Я считала, что нам хватило бы и трех, но Алекс настоял на своем. Однако не сразу наш путь пролег в сторону Александрии. Через некоторое время мы пришвартовались в Грондо, и еще пять дней добирались по суше.
По моей личной просьбе никакой официальной встречи не было: я прибыла в герцогство Валкурия инкогнито, как некая госпожа Летрон. Разумеется, вымышленное имя не играло почти никакой роли – все прекрасно знали, кто я такая. Зато оно замечательно избавляло меня от всех возможных и положенных статусу королевы официальных мероприятий – приемов и балов.
Мне отвели гостевые комнаты в семейном крыле и все возможное время я проводила с дочерью и своим первым внуком.
Реальная встреча с ними потрясла меня до слез. Когда Элиссон вбежала ко мне в комнату и с криком “мама” кинулась обнимать… Это был четкий момент осознания, что я не зря прожила большую часть своей жизни.
Моя девочка действительно прекрасно ладила с мужем, у них были теплые и доверительные отношения. Кристиан, по мере возможности, очень старался оберегать свою жену от нудных протокольных мероприятий, но…