Зазеркалье
Искра интереса, приступ благородства, Есть ли в героизме хоть какой-то прок? Для одной песчинки в механизме жизни - Это лишь мгновение выстрела висок. В зазеркальном мире, снова точат пики, Не к лицу мне пешкой, в шахматном строю. На меня с надеждой больше не смотрите - Я осталась где-то в бытовом плену. Смотрит с укоризной кукла в старом платье, Детство растворилось, в воздухе как дым. Не решусь я больше под огнем проклятья По свистку подняться. Позже... сможет, сын. Я не знаю точно... Может быть, не скрою, Мне хотелось б снова возвратиться к вам. Но боюсь, надолго не смогу остаться... Так не просто верить сказкам и словам. Зеркало туманит пыльная завеса, Я от войн отвыкла, потеряла нить На опушке злого сухостоя-леса... - Помнишь, королева? Как же не забыть... Ест глаза слезами памятная фраза. Голову понурив, кони щиплют сныть. Я не отступала тридцать лет ни разу - Вот опять зовет труба, может, хватит ныть? Нынче меня сложно выманить из дома, Ластится об ноги черный старый кот. Бьют часы двенадцать, я давала слово: Со щитом - иль на щите, тапками вперед. Пахнут бергамотом голубые свечи, Белый рыцарь где-то пьет на посошок. На записку сыну - сто секунд до встречи, Сто ударов сердца - время как песок. Тесноваты латы, тяжела корона, Зеркало ловило гул моих шагов. Помнишь, в лабиринте, я тебя искала? Знаю... наломала я не мало дров. Я иду по клеткам поступью владыки, Видимо, посуду не судьба домыть. Губы шепчут только немо и устало: - Милый, постарайся, зеркало разбить. февраль 2011
Иноземье
Я жду у дверей перед гранью кривого стекла, Пушистый зверек не спешит к экскурсантам по сказке, В оконном режиме на стенах висят зеркала - Мое иноземье на две черно-белые краски. Лишь красная масть нарушает привычный альянс, Во сне проливая кагор из червленого кубка, Кровавая маска идет с домино в резонанс, В надрывном сигнале зашлась телефонная трубка. Зеркальная пленка - на лезвии бритвы баланс, Меж разумом и совершенно абстрактным безумьем. Зеленых свечей похоронно-торжественный транс. Бессонная ночь. Рождество. Ворожба в полнолунье. Мое иноземье за хрупкой границей стекла С чеширской улыбкой возникнет из тьмы коридора, Я просто, как память, его для себя берегла, Чтоб даже украдкой его не заметили воры. Я жду у дверей. Бой курантов звучит как набат. Вот-вот распахнутся, смешается все в одночасье. Нахлынет волна и ворвется упрямый фрегат Под флагом костлявым в мое грозовое ненастье. Вот-вот, еще миг - разорвется, разверзнется мир, Рассыплется карточным замком в песчаную бурю, Заряжены пушки ядром в самый крупный калибр, А там за спиною, за кадром, в надрыв: «аллилуйя». Мое иноземье за хрупкой границей стекла, Захлопнется вновь как шкатулка несчастий Пандоры, А я вам ни строчки черкнуть так, увы, не смогла, Я просто спешила добраться ... до дна коридора. (с) Nataly Isupova январь 2007г.
Королева Алиса
Мысли мои в печали, кружатся словно птицы, Снова я здесь чужая, или мне все лишь снится... Снова идти по следу, так как гласят страницы, Надо идти, решая, и не совсем решиться. И, если шаг до края поля в простую клетку, Надо шагнуть, не зная, что обошел соседку. Надо шагнуть и скинуть бремя обычной пешки, В мире Игры, играя, бросить в кота усмешкой. Чтобы смешались карты, не разбирая масти, Пусть зеркала кривые вдребезги бьются - к счастью... Пусть убегают мысли, не разбирая бреда, На голове корона - это почти победа! Может быть, белый кролик, вечно вперед спешащий, То ли слегка безумный, то ли ненастоящий, Сверившись вновь с брегетом, глупо пожмет плечами - Смешана быль и небыль сахаром в чашке чая... Я с козырною картой, к черту, и туз, и даму, У отраженной двери позолотили раму... Где здесь из сказки выход? Каждый герой с приветом, Как подвести задачку к заданному ответу? Не пропуская хода, не подчиняясь власти, Я не достигну трона, пусть его рвут на части Карточные валеты. Рыцари лезут в принцы. Я не смотрю налево, это мне только снится. Кто-то за гранью грезы, кто управляет снами, Так засмеется мерзко, сверившись вновь с часами, Сядет с ухмылкой снова, прямо напротив - в кресло, Зеркало в пышной раме, манит порталом в бездну. Бросит охапкой розы черный король под ноги, Крашеными цветами выстелены дороги, Выпить бутылку яда, и, перепутав зелье, ... Если мне все лишь сниться - то-то еще веселье... Июль, 2004г.
Зеркала
Я занавешу в доме зеркала, Пускай не манят сказочной дорогой, Улыбку сумасшедшего кота Я променяю на молитву Богу. Пускай опять все будет хорошо, Забуду зазеркальные печали, Не верьте, что безумие прошло Рассудка, помутненного в реале. Я буду ждать торжественный гудок, И буду строить вид вполне спокойный, Пока торчащий из стены клинок Не засочится кровью благородной... Тогда опять отправлюсь на чердак, Рукой дрожащей сдерну покрывало - И в голове разверзнется бардак, Которого мне столько не хватало. А в глубине я встречу взгляд врага, И будь я хоть счастливейшей из женщин, Я сделаю заветных два шага, Через стекло за паутину трещин... Часы все врут, года наперечет - Сверяться нет нужды с чужим брегетом, Меня здесь вновь никто не узнает, Нет сходства с не взрослеющим портретом. Клинок в земле - вонзен по рукоять, Изъеден ржей, забывший о натуре - А, было время, поднималась рать, Подвластная одной твоей фигуре. Сегодня буду Дамой я мечей, А рыцарь мой без кубка жив едва ли - Мы только сон для алых королей, Сон в голове, расставшейся с плечами. Нырну как в омут в позабытый бред, Напрасно клетки сменены на карты. Всплакнет чуток влюбленный паж-валет, От должности гонца, подавшись в барды. Гадать давно мне было не с руки, В арканах старших все без перемены: Я - шут под сенью вздернутый Луны, Влюбленный, не вкусивший плод измены. Налейте срочно в кубок зелье мне, Волшебный эликсир омоложенья - Ведь этот мир стареющей душе Откроется в кривом отображенье. По лезвию течет арбузный сок, Не кровь - полупрозрачная водица, И конкурент стреляет мне в висок. Часы спешат, чтоб вдруг остановиться... Я вновь очнусь на старом чердаке, На пол ложатся веером арканы. Вот пешка в занемевшем кулаке, Да боль от мнимой огнестрельной раны... Июль, 2005 г.