— А как же избиение? — спросил Миллер.
Килларни понимающе улыбнулся.
— Избиение? Избиение было всего лишь избиением. Когда я говорю «крайняя жестокость», я имею в виду крайнюю жестокость. По сравнению с тем, что мне доводилось видеть, он избил жертву несильно.
Тишина.
— И? — отозвался Миллер.
Килларни обвел присутствующих взглядом и снова посмотрел на Миллера.
— Как вас зовут?
— Миллер… Роберт Миллер.
Килларни кивнул.
— Миллер… — повторил он, словно обращаясь к самому себе, и поднял удивленный взгляд от бумаг. — Я так понимаю, вы возглавляете расследование?
— Так мне только что сказали, — подтвердил Миллер и тут же понял, в чем был подвох. Его загнали в угол еще до этого совещания. Ему дали то, что ему было не нужно. Килларни, возможно, приехал, чтобы помочь, не более того. Но даже если не учитывать того, что его появление означало, что Миллер был лишен свободы выбора, подразумевалось, что он, получив расследование в свое ведение, не мог справиться с ним без посторонней помощи. Такова природа важных расследований: шеф полиции должен доверять своим капитанам, они, в свою очередь, должны доверять своим заместителям и лейтенантам, но всегда остается ощущение неуверенности, понимание того, что чем больше людей командует, тем больше ответственности ложится на плечи каждого из них.
— Тогда расскажите нам, что вы думаете, Миллер… Расскажите, что вы думаете о Ленточном Убийце.
Неожиданно Миллер смутился. Он чувствовал, что Килларни хочет выставить его дураком в отместку за то, что он прервал его. Так Килларни хотел вернуть себе упущенную инициативу.
— Я был на месте первого преступления, — ответил Миллер. — Маргарет Мозли… — Он огляделся, все смотрели на него. — Я пошел туда и нашел ее… то есть ее обнаружил не я. Я просто был первым детективом из тех, кто туда приехал. На месте уже были полицейские. Коронер был в пути. Я вошел… в спальню, увидел жертву на кровати… — Миллер покачал головой.
— Каким было ваше первое впечатление, детектив Миллер? — спросил Килларни.
Миллер поднял глаза.
— Первое впечатление?
— Первое, что вы почувствовали.
— Первое, что я почувствовал, было ощущение, будто меня ударили. — Он поднял кулак и стукнул им по груди. — Словно кто-то влепил мне бейсбольной битой. Вот что я почувствовал.
— Вы подошли к месту преступления или осмотрели его из стационарного положения?
— Из стационарного, как нас и учили: всегда осматривать место преступления из стационарного положения, искать несоответствия, предметы, которых там быть не должно, прежде всего обращать внимание на очевидное.
— И?
— Конечно, лента.
Килларни кивнул.
— Да, лента, бирка. А потом?
— Запах лаванды.
— Точно?
— Да, это была лаванда. Так же, как и в двух других случаях.
— Вы были на двух других местах преступления? — спросил Килларни.
— Нет, — ответил Миллер. — Просто я был при исполнении, когда произошло первое убийство. Это дело не было на мне официально. Однако я видел предварительный отчет по третьему случаю. А вчера вечером я был на месте последнего убийства…
— Кто выезжал на второе убийство? — спросил Килларни.
— Второе произошло в юрисдикции четвертого участка, — ответил Миллер. — Никто из нас не имел дела с этим убийством.
— А с третьим? — Килларни опустил взгляд на бумаги, лежавшие на столе. — Барбара Ли. Кто-нибудь подключался?
Карл Оливер, сидевший справа от Миллера, поднял руку:
— Я и мой напарник, Крис Метц.
Метц также поднял руку, чтобы Килларни понял, о ком идет речь, и добавил:
— Официально это убийство было в юрисдикции шестого участка, но у них не было свободных людей, потому поехали мы.
— Что объясняет одну из главных причин, почему этой серией никто не занимался целых восемь месяцев, — заметил Килларни. — Также это объясняет, почему ваш шеф полиции прикрепил это дело к одному участку и одному детективу. Верно, мистер Миллер?
Миллер кивнул.
Килларни повернулся к Карлу Оливеру.
— Тогда расскажите нам о третьем убийстве, детектив Оливер.
— То же самое, — ответил Оливер. — Лаванда.
— Значит, возможно, у нас есть подпись. Лента во втором случае с мисс Энн Райнер была…
— Розовая, — вмешался Эл Рос.
— И еще у нас есть пустая бирка. Багажная бирка? Бирка из морга? Бирка от пропавшего имущества? Этого мы не знаем и можем только гадать.