Сэм насаживался на его член, как безумная бабочка-самоубийца на булавку. Да это и было настолько самоубийственно, что разум в принципе отказывался воспринимать происходящее. Дин превратился в одно сплошное вожделение и в какой-то момент сорвался, начал двигаться сам. По вискам и груди тек пот. Каждое движение отзывалось во всем теле, вспыхивало перед закрытыми глазами алыми пятнами. Они стали единым целым, и там, где они соединялись, разливался жидкий огонь, стирающий границы, стирающий одинаковость пола и крови, стирающий все условности, стирающий саму реальность.
Они достигли оргазма одновременно, и их семя мешалось на мотельной простыни, на их коже, соединяя их еще и так – через источник жизни. Они вознеслись в да-хэй, и весь мир замер, лицезрея истинную любовь.
Они уснули только под утро, перепутавшись руками и ногами в одной постели, как котята. Даже во сне они постоянно стремились прикасаться друг другу, потому что только через это и могли обрести спасение.
========== 09 ==========
Четыре дня они провели в номере «Красавчика», выходя только за едой. Больше того, барьер был взят, и они почти не вылезали из постели, познавая друг друга снова и снова, со всех тех сторон, которые раньше были невидимы. Сэм узнал, что Дин, всю жизнь ревностно оберегавший личное пространство, на самом деле нуждается в физическом контакте намного больше любого нормального человека. Даже в душ он теперь тащил брата за собой и ночью брал его за руку, не просыпаясь. Дин узнал, что Сэм часто не может сдержать слез после оргазма, и что ему бывает нужна пауза, чтобы придти в себя – просто лежать вместе и молчать. Они больше не обсуждали охоту, не обсуждали, что же им делать. Чтобы понять желания друг друга, им не нужны были слова, достаточно было одного взгляда, и они всегда совпадали. Они пропускали звонки Бобби, потому что каждый раз, когда он звонил, то заставал их в процессе. Процесса было много. Дин потом перезванивал и коротко докладывал, что у них все хорошо, а голый Сэм в это время копался в холодильнике, соблазнительно наклонившись, или искал второй носок, встав на колени и скрывшись под кроватью по плечи.
Звонок Джейка Аллперта они тоже пропустили, потому что были в душе, и Дин как раз намыливал Сэму волосы. Потом они снова занимались сексом, и только вечером Сэм обнаружил, что Аллперт звонил.
- Ален пришел в себя и готов с вами поговорить, - сказал Аллперт, когда Сэм ему перезвонил, - Завтра в девять утра жду вас в мемориальной больнице.
На следующий день, ровно в девять, Дин припарковал Импалу на стоянке мемориала Лиллиберга. Он был возбужден близкой развязкой и мыслями, что все закончится. На самом деле ему до смерти хотелось, чтобы кое-что у них не сгинуло вместе с неведомой Евой. Оба они были возбуждены на самом деле – до нервных неровных движений и ощущения тысячи зудящих укусов где-то под кожей. К тому же у Дина дрожали ноги от избыточной за прошедшие дни нагрузки, а у Сэма под высоким воротом свитера прятался явный засос. Дин не выдержал и оставил на нем метку, как будто хотел сказать: это – мое.
Их встретили те же охранники с непроницаемыми лицами, что приходили с Аллпертом к ним в номер. Сэм непроизвольно потер скулу.
- Мистер Аллпер ждет. Мы вас проводим.
Видимо, Аллперт и правда был в Лиллиберге далеко не последним человеком, потому что на этот раз их никто не остановил. Не пришлось даже объяснять, по какому делу они пришли, двери открывались сами, стоило только кому-нибудь увидеть сопровождавших братьев людей. Так они и дошли до реанимации, их попросили только надеть бахилы.
Ален Рид выглядел жалко. Кожа его приобрела явный оливковый оттенок. Лицо выглядело, как обтянутый пергаментом череп, а под глазами залегли настолько глубокие тени, что казалось, будто вместо глаз у него темные провалы. Сэм посмотрел на мониторы и отметил, что состояние Алена оставляет желать много лучшего. Ну, хотя бы говорить может, и то прогресс.
- Здравствуйте, Ален, - сказал Сэм как можно мягче.
Он долго всматривался в них непонимающим взглядом, но потом узнал.
- А… - он говорил очень тихо, с хрипом, - Опять вы.
- Да, опять мы, - согласился Дин, - Зря вы не поговорили с нами в первый раз. Итак, Ален, мы хотим знать все о Еве.
Датчик запищал чаще, это пульс подскочил до отметки в сто двадцать ударов. Ален перевел взгляд на Аллперта, стоявшего в изножье койки.
- Пожалуйста, Джейк. Это касается только меня.
На лице Аллперта не дрогнул ни один мускул, но он вцепился в спинку так, что побелели костяшки пальцев. В его голосе звучали металлические нотки угрозы.
- Черта с два, Ален. Это касается еще и моей дочери. Это ты ее довел до психушки.
Сэм поспешил вмешаться. Они часто сталкивались с тем, как свидетели утаивают информацию только потому, что рядом был кто-то из близких, кого они боялись или не хотели ранить.
- Мистер Аллперт, будет лучше, если мы поговорим наедине. Поверьте мне.
На скулах Аллперта дрогнули желваки. Несколько минут он еще колебался, но потом все же вышел и сделал знак охране следовать за собой. Едва за ним закрылась дверь, Сэм снова взялся за Рида.
- Теперь мы одни. Все очень серьезно, Ален, поэтому не надо ничего скрывать. Ева…
- Что она сделала?
- Мы думаем, что именно она убила минимум пятерых и покушалась на вашу жену. Поэтому если вы любите Кэтрин, то в ваших интересах…
Ален его перебил.
- Я понял.
Некоторое время он молчал. Братья видели, что он собирается с силами, и не торопили его. Сэм только молился, чтобы напряжение не оказалось слишком сильным, и Ален снова не отключился. Им часто случалось сталкиваться с тем, насколько страшные секреты люди могут скрывать в своих сердцах. И с тем, как эти секреты убивали некоторых из них. Если была возможность спасти от призрака не только Алена и Кэтрин, но и других людей, то Сэм и Дин не собирались ее упускать. Поэтому, когда Ален начал говорить, они ловили каждое его слово, хотя он и говорил с длинными паузами, а иногда голос падал до шепота.
- Ева… ее полное имя Евангелина Форд. Мы дружили с детства. Наши матери дружили, и жили по соседству, и рожали нас в одной больнице. Ева всегда была, сколько я себя помню. Она была рядом, и она была единственной, про кого я точно знал, что она не предаст, не отвернется. Мы ходили вместе в садик. Потом вместе пошли в школу. Она была мне как сестра. Нет, больше чем сестра. Сестры иногда не любят братьев, а Ева всегда меня любила. И я ее любил. А потом я познакомился с Кэтрин, и Ева изменилась. Я сначала не понял, но потом Кэтрин мне сказала, что она ревнует.
Ален закрыл глаза и молчал довольно долго. Дин хотел уже кого-нибудь позвать, но Ален снова заговорил.
- Ева помогала мне со свадьбой. Была слишком веселая, и мне надо было еще тогда забеспокоиться. Но я любил Кэти, хотел, чтобы мы поскорее поженились. Я как будто ослеп. За день до свадьбы я устроил мальчишник, а ночью, когда вернулся домой, то Ева была там. У нее были ключи. У меня тоже были ключи от ее квартиры. Мы с ней выпили и, я сам не знаю, как это получилось, но мы переспали. И Ева сказала, что любит меня, что всегда любила. Сказала, что чувствует, будто между нами протянута красная лента. Она верила в такие штуки. Я не верил. Я ошибался.
Ален сделал новую паузу и попросил воды. Сэм и Дин переглянулись. Каждый из них уже знал, чем закончилась эта история, но Ален должен был рассказать сам. Он хранил эту тайну, и она отравляла его изнутри. Почти отравила и стала пожирать остальной мир вокруг.